10 февраля 2012 13:31

Массовая самоорганизация русских в коллективы выживания возможна только в случае крушения всей нынешней социальной системы.

2012 год. Многих из нас интересует, что будет. Станет ли жизнь в будущем похожей на современную? Или кардинально изменится?

Очень многие видят в грядущем нечто ужасное. И страшатся его наступления. И мир, и Россия действительно стоят на пороге глобальных перемен. Таких, которые случаются не каждое тысячелетие. Грозит порваться преемственность и связь времен. Привычный для многих десятков поколений мир готов рассыпаться. И такие настроения очень близки к реальности.

Почему мы живем так? Почему, скорее всего, мы будем жить так и не иначе. И что нам делать?

Мы попытаемся ответить на эти вопросы.

Вначале давайте посмотрим, каково наше нынешнее общество. И куда оно движется.

Суть постмодерна

Чтобы цивилизация жила тысячелетия, ей необходимо периодически разрушаться. Но не до основания. Должны подвергаться угрозе «коллективы выживания» цивилизации. Это родовые, общинные, религиозные группы, составляющие основную ячейку большого общества. Они, и связанные с ними идеалы, такие как коллективизм, вера, национальная идентичность испытываются на прочность. «Большое» общество деформируется и разрушается. Особенно часто такие катастрофы выражаются в форме иноземных завоеваний. Если коллективы выживания достаточно крепки и самодостаточны, цивилизация выживает. Структура общества и его ценности вновь обретают сверхзначимость. Идеалы ценности и идентичность актуализируются. Цивилизация омолаживается.

Этот принцип обеспечил долговечность китайской, индийской, еврейской цивилизации, цивилизациям доколумбовой Америки. Индия и Китай периодически подвергались иноземным нашествиям и владычеству иноземцев, государственная система этих стран разрушалась. Евреи тысячелетия не имели своего государства, с трудом сохраняли свою религию и национальную идентичность. Периодически менявшие друг друга цивилизации и государства доколумбовой Америки сохраняли преемственность основ культуры.

Хотя очень часто коллективы выживания какой-либо культуры разрушались под внешним давлением. Либо необходимость выживания своих членов заставляла их менять идентичность и ценности. Тогда народ погибал. Именно это чаще всего происходит при длительном иноэтничном господстве.

Европейская цивилизация, частью которой является русская, уже полторы тысячи лет не знала таких потрясений. Европейцы последовательно развивались, идя от победы к победе. Никто ни разу не разрушил государственность основных европейских народов, не поставил под угрозу ценности, образ жизни, коллективы выживания европейцев. Таким образом, никто не актуализировал ее идейно-ценностное ядро. А делают это обычно успешные внешние захватчики. Этого не произошло и с русскими во время монголо-татарского ига. Монголы не разрушили сложившуюся государственность и мало воздействовали на русский образ жизни.

В долговременной перспективе европейцы побеждали всех. И создали ни с чем несравнимую великую цивилизацию. Исключение составляют народы, долгое время жившие под иноземным господством. Например, поляки и греки. Особых цивилизационных высот в новое и новейшее время они не достигли. Но лучше многих других сумели сохранить традиционные ценности.

А в основных европейских странах коллективы выживания и связанные с ними ценности не актуализировались. Не было достойной угрозы. И поэтому они отмерли за ненадобностью.

Понятно, что эпохи модерна и постмодерна — это именно всеобъемлющие эпохи в социальной жизни. Которые отнюдь не ограничиваются сферами культуры и искусства. Эти явления охватывают все сферы социальной жизни. И особенное влияние они оказывают на судьбу национальных коллективов выживания.

Переход от традиционного общества к обществу модерна сопровождается разрушением коллективов выживания. При этом сохраняются и культивируются многие ценности, традиционно воспитывавшиеся в коллективах выживания. Такие, как единство, чувство локтя, верность долгу, преданность единым для коллектива идеалам. Эти ценности культивируются уже не усердно уничтожаемыми коллективами. А государственными образовательными и идеологическими учреждениями. Государство, гражданская нация заменяет собой коллектив выживания. Все коллективы как бы сливаются в один. При этом постепенно слабеет контроль над отдельной личностью. Она индивидуализируется и эмансипируется.

Этот процесс постоянно нарастает. И разрушает модерное общество. Единая культура, единая идеология разваливаются. Вычленяется масса атомизированных индивидов. Образуется масса достаточно мелких, но влиятельных групп. Их обычно называют субкультурами, меньшинствами (национальные, сексуальные и пр.). Многие из них постепенно фактически захватывают контроль над обществом. Так на смену модерну приходит постмодерн.

При постмодерне массово распространенных коллективов выживания нет. Особенно это касается большинства. Оно крайне атомизировано, неорганизованно, управляемо. В коллективы выживания скорее организованы привилегированные меньшинства. Наступает стагнация, культурные и экономические достижения эпохи модерна постепенно теряются. Со временем начинают вырисовываться отдаленные контуры неотрадиционного уклада жизни. Его активно привносят национальные и религиозные меньшинства, так и не прошедшие полноценный период модерна, во многом сохранившие уклад традиционного общества.

Но у постмодернистского общества крайне мало шансов постепенно прейти в неотрадиционное. Для этого скорее необходима коренная ломка устоев, катастрофическое крушение постмодерна. Неотрадиционализм будет началом в корне отличного витка общественного развития. Началом эпохи кардинально чуждой прошлому.

Схема традиционализм — модернизм — постмодернизм — неотрадиционализм характерен для европейской культурной модели начиная с античности. Началом античного модерна было превращение кровнородственных племенных сообществ в полисы, основанные на принципах гражданства. В Риме таким этапом стало стирание различий между патрициями и плебеями. Возникает классическое искусство и философия. Потом были классические греческие полисы, римская государственность. Для греков постмодерн наступил в эпоху эллинизма. Для римлян — в поздней империи начиная со второго века нашей эры. И там и здесь был разгул индивидуализма и постепенное разложение устоев государства. К концу постмодерна христианское меньшинство стало большинством. Неотрадиционализм на западе привел к возникновению варварских королевств, созданию новых народов. На востоке — к появлению Византии. Здесь неотрадиционализм был более преемственен. Но и в Византии он сопровождался масштабными этническими миграциями. Появилась традиционная опора имперской экономики — сельская община.

Через неотрадиционализм Средневековья к модерну Нового времени. Новое время это период буржуазных и социалистических революций, индустриализации, создания гражданских наций и секулярных идеологий. Наконец, великого искусства Нового времени.

В разгар модерна у римлян у греков был уже постмодерн. Пик эпохи модерна для разных европейских стран так же наступил в разное время. Во Франции — в период Великой революции и наполеоновских войн. В Германии и России — в первой половине XX в.

Наконец — послевоенный постмодерн. Атомизация общества, господство меньшинств, нарастающий кризис экономики и государственности, колоссальный приток мигрантов. При этом в рамках неотрадиционализма на смену европейским идеологиям и европейским народам идут иные народы и абсолютно иные идеологии. Культурная преемственность Европы может оборваться. Выживание европейских народов, в том числе и русского, напрямую зависит от того, появятся ли исторически вовремя коллективы выживания или нет. К сожалению, в настоящее время их практически нет. И они очень просто могут не появиться.

Ведь в постмодернистском обществе общепринятые представления и нормы объективно работают на самоуничтожение общества. Чрезмерный индивидуализм и гедонизм, желание покоя, во что бы то ни стало. Потакание агрессивным меньшинствам. Полное равнодушие к судьбе своего народа, уход от реальности. И полное нежелание объединяться и бороться за общие интересы.

Новый постмодерн и модерн в Европе оказались гораздо более выраженными и рельефными, чем были в эпоху античности. (Тогда, во многом сохранялся традиционный уклад сельской жизни, по крайней мере, по сравнению с европейской современностью; к тому же переход к неотрадиционализму происходил под влиянием христианства — внутриимперской религии). В период античности постмодерн по большей части был проходным, несамостоятельным явлением. В нем практически сразу стали прорастать побеги неотрадиционализма. Именно неотрадиционную модель общества несли в мир крепнущие меньшинства. Такие, как христианство.

В наше время постмодерн четко оформлен, силен, является вполне самостоятельным явлением. Активные меньшинства изнутри европейского социума способствуют его консервации.

К тому же постмодерн поддерживает свои силы за счёт виртуальных и игровых реальностей. Этому способствует высокий уровень материального и технического развития. Человек, уставший от общих стандартов, может и должен не бороться с окружающим миром. Он просто уходит от решительного конфликта игровую реальность компьютерную реальность, историческую реконструкцию. Религиозные и протестные движения так же часто принимают форму игры. Люди находят в них некоторую психологическую отдушину, по настоящему не отказываясь от ценностей и правил «большого мира».

Неотрадиционализм несут в европейский мир неевропейские меньшинства. Именно они будут задавать культурную и социальную модель. С крушением постмодерна.

В начале Средневековья в духовной сфере укреплялось христианство, вынесенное из античности. Это при общей варваризации социальной жизни культуры, падении уровня развития техники.

При становлении будущего неофеодализма сохранятся многие технические навыки и частично социальные практики. НО трансляция духовных принципов и основ общества, скорее всего, будет исходить от пришельцев. Поэтому провал неосредневековья наверняка будет гораздо более глубоким. Европа, как культурный феномен может исчезнуть с лица земли.

***

Постмодерн — отрицание цивилизацией самой себя. Следствие и отчасти причина развала сети коллективов выживания. И забвения присущих им ценностей. Постмодерн подобен раковой опухоли, поразившей слишком успешную и динамичную цивилизацию. Успех и богатство сделали окончательно ненужными коллективы выживания. И присущие им ценности. За это следует расплата. Люди по возможности стремятся освободиться ото всех правил и ограничений. Все ранее важное теряет для них значимость. Они не могут действовать сообща. Приносить пользу друг другу и обществу. Их жизнь теряет смысл. В этих условиях эффективно действуют только лишь деструктивные меньшинства.

Одновременно постмодерн — отрицание предыдущей эпохи модерна. Он отрицает присущее тому единство, всеобщность, тотальность. В нем есть стремление к эклектизму, использованию фрагментов ушедших исторических эпох. Постмодерн в культуре не рождает нового и увлекается цитированием уже созданного. Поэтому нередко постмодерном называют возвращение элементов уже ушедшей культуры в культуру актуальную. Когда отрицание первой сменяется объединяющим синтезом. Либо культура становится мозаикой элементов разного происхождения. Такое не раз происходило в истории. Но это не постмодерн сам по себе. Настоящий постмодерн охватывает все сферы жизни социума, а не только структуру культуры вузком смысле.

Главная суть постмодерна — очищение мира от цивилизации-носителя. Очистка строительной площадки для новой цивилизации, которая начнет свой подъем с основ неотрадиционализма и варварства.

Очищение мира от цивилизованных европейцев постулируют своей целью лишь крайние постмодернисты. Такие, как «Церковь эвтаназии» и последовательные экологисты. Но на самом деле, — это цель всей системы.

Реализация такой цели достигается в стремлении людей к ничем не ограниченной свободе.

Идеал постмодерна очень четко представлен авангардным искусством. Бессмысленные, ничего не значащие точки, полосы. Ехидные инсталляции. И постоянное глумление надо всем.

По верному высказыванию Максима Кантора, творец-постмодернист манифестирует свое видение свободы. И это действительно так. Ведь любой смысл задает какие-то рамки. Содержит утверждение и отрицание, ограничивает. Понятно, что ограничивают идеалы и ценности. Направляет, оформляет и ограничивает художественное мастерство.

А мастер постмодерна стремится быть свободным от всего. Включая самого себя. Его творчество выражает вожделенное ничто. Полную свободу от бытия и жизни. Потому что бытие и жизнь по определению оформлены и ограничены. Существование противоположно полной свободе. Свобода там, где нет ничего. Об этом писали в своих темных полуэзотерических текстах философы деконструкции — Деррида, Лакан и другие.

Максим Кантор немало пишет о связи европейского искусства и христианства. Художник видел пред собой Бога, любящего и гневающегося. Стремящегося спасти мир, созданный в соответствии с мерой и числом. Бога целеустремленного. Бога вочеловечившегося.

Бог постмодерна всемогущ и свободен. Он не любит и не ненавидит. Не мыслит и ни к чему не стремится. Потому что все знает и ни в чем не нуждается. Этот Бог творит безо всякой цели. Просто так. Он абсолютно чужд человеку. И не имеет значения — есть он или нет.

Такому Богу подражает постмодернист. Поэтому ему, отчасти интересна восточная эзотерика. Но в результате постмодернист оказывается в плену простейших человеческих чувств и желаний. Он не Бог и не может им стать. Зато он любит кайф и деньги. Все, как у обычных людей. За исключением священного стремления к разрушению и саморазрушению. Это стремление порождает странное сочетания самовозвеличивания с самоотрицанием. В «мягком» варианте самоотрицание затрагивает аспект культуры, национальности, религии. В «жестком» варианте оно приводит к отрицанию собственной личности и принимает суицидальный характер.

Разрушают не только философы и художники. Понемногу это делают все. Особенно яркий пример — ревнители либеральных ценностей и толерантности. Они последовательно разносят и стирают в порошок все, что создавалось веками. Как в сфере политики, так и межличностных отношений, искусства. Исчезает семья, нормальные мужчины и женщины, полноценное творчество. Реальная свобода подменяется мелочной диктатурой… А созданные и лелеемые постмодернистами-общественниками меньшинства не приносят никакой пользы. Они только разрушают общество.

Но для постмодернистов это не важно. Главное — разрушение. И усвоение запасов, наработанных предыдущими поколениями. Таких как «Libert?, ?galit?, fraternit?». А разрушение вместе с потреблением запасов идет вполне хорошо. Но старых идеалов становится все меньше, они слабеют на глазах.

Возьмем неформальные молодежные движения. То же стремление к свободе от всего, оборачивающееся фетишизацией самых простых человеческих потребностей.

Хиппи отрицали все во имя призрачных идеалов всеобщей любви. Еще идеалов. Панки просто все отрицали. Готы и эмо — тоже. Но они чувствуют, что уже близится результат отрицания. Уничтожение. Потому они так мрачны и слезливы.

Антипостмодернисткие течения в обществе постмодерна включены в его единую симфонию. И антиглобалисты, и консерваторы, и националисты сильны, прежде всего, своим отрицанием существующего. Их положительные программы утопичны. Либо сугубо охранительны. Борясь с последствиями постмодерна, они стремятся законсервировать его самого. Взять хотя бы антииммигрантские и антиисламистские программы западных националистов. Они предлагают лишь законсервировать существующее положение.

Поэтому постмодерн до определенной степени толерантен к отрицанию самого себя. Отрицание постмодерна способствует отрицанию реального мира, поддерживает стремление его разрушить. В постмодерне есть и предчувствие неотрадиционализма, который вызревает в его недрах.

Что касается России, то она не родина постмодерна. Но, как и марксизм, он достиг в нашей стране наибольшего успеха. Успеха в реальной общественной сфере.

Традиционные коллективы выживания и связанные с ними ценности были разрушены в ходе советской модернизации. Разрушение началось с террора против этих коллективов, а закончилось относительным процветанием и социальной защищенностью, которые сделали эти коллективы ненужными. Потом пришел постмодерн.

Как писал все тот же Максим Кантор, деструкция была произведена над реальной жизнью миллионов людей. Распался Советский Союз и социалистическое общество. Заживо разлагается и РФ.

В России постмодерн резонировал с концом имперского государства и общества, созданного в XV веке и просуществовавшего до XX. Государственность и соответствующая ей социальная структура изжили сами себя. Поэтому постмодерн в России оказался столь действенным и разрушительным.

Россия и русский народ в конце XX — начале XXI века рухнули сразу в несколько ям. Она из них — это общий упадок и разложение европейских народов, наступление постмодерна. Эта яма — общая с европейцами.

Другая — сугубо русская. Это разложение и крушение имперского уклада. И исчезновение народа, связанного с этим укладом. Традиционные русские социальные, экономические, государственные институты почти полностью разрушены. Когда как институты западного либерального общества свежее и крепче. Хоть и не на много.

Русские беззащитны так же, как и европейцы. Но в добавок беззащитны по-своему.

Развитые институты европейского общество помогают в какой-то мере противостоять победной поступи варварского неофеодализма. У нас таких институтов нет. Только недееспособные обломки былой империи.

Очень вероятно, в России деструкция первой дойдет до своего логического конца. И постмодерн сменится неотрадиционализмом. В форме раннего феодализма. Со всей присущей ему дикостью и жестокостью. Упадком культуры и массовой гибелью людей.

Теперь давайте взглянем, кто все больше определяет наше настоящее. И, возможно, определит будущее.

Китайцы — этнос будущего?

Я попытаюсь обрисовать базовые особенности того мира, в котором будут жить наши потомки. Мир довольно печальный и мрачный. Не слишком развитый и политкорректный. Но все же, есть народы, которые имеют возможность преуспеть в нем. Стать костяком нового мирового порядка.

Прежде всего, речь пойдет о китайцах. Именно китайцах, а не Китае. Громоздкую неоднородную империю ждут тяжелейшие испытания, которых она, скорее всего, не выдержит. По Китаю, нынешней «мастерской мира», все больнее и больнее будет бить глобальный, затяжной кризис перепроизводства. Ведь покупательная способность землян отнюдь не растет. Более того, прогнозируется ее снижение.

Экономические проблемы постепенно обострят все прочие. Сепаратизм национальных окраин (Синьцзян, Тибет), обнищание сделает активнее и партизанскую борьбу, и борьбу политическими методами. И на противодействие им беднеющая империя будет вынуждена тратить все больше…

Общее противостояние развитого Юго-Востока и так и оставшегося нищим Северо-Запада. Северяне все больше и больше будут стремиться «отнять и поделить». Южане — обособиться и сохранить нажитое. Это породит межрегиональное противостояние и уже собственно китайский сепаратизм.

И самое главное. Китайская партийно-государственная верхушка все больше стремится к разделению, к приватизации государственной власти и собственности. К контролю над бизнесом в пользу своего, а не государственного кармана. Так в свое время произошло в Советском Союзе. И рано или поздно произойдет в Китае. Несмотря на всю мудрость и превентивные правительственные меры. Тем более что в Китае так было всегда. Чиновники и генералы растаскивали и разваливали достаточно разбогатевшую империю. Это происходило всегда, когда Китай становился достаточно богатым и сильным. Т.е., когда верхушка уже могла брать, ничего не отдавая государству.

Уже сейчас в Китае стабильно падает авторитет КПК, растёт недовольство нищетой, безработицей, коррупцией, острейшими экологическими проблемами ( Борьба с промышленным загрязнением в Китае практически отсутствует. И это при колоссальной концентрации вредных производств. Так что целые китайские деревни поголовно больны раком). Крепнет тяготение к европейским демократическим ценностям.

Ответом на эгоизм и коррупцию были восстания и нападения некитайских народов. (Восстания возглавлялись сектами, подобными нынешнему «Фалуньгуну»; в победоносные походы уходили предки нынешних уйгуров, монголов и тибетцев). Китай разваливался на враждующие княжества и полукочевые государства периферии.

Нечто подобное произойдет и в недалеком будущем.

Однако мощь китайской экономики в той или иной степени сохранится в анклавах Юга. И они продолжат быть экономически более сильными, чем большинство других регионов земного шара.

Созданная по всему миру сеть китайского влияния никуда не исчезнет. Во-первых, она экономически слишком выгодна многим китайцам. И станет выгодной еще больше после ослабления и распада континентального Китая. С другой стороны, вследствие ослабления и распада государственности в разных регионах мира с нею некому будет бороться.

В основных центрах на всех континентах китайские диаспоры глубоко вросли в местную социально-экономическую инфраструктуру. Они вполне смогут пережить снижение экспорта китайского ширпотреба. Волна сепаратизма и внутренние неурядицы в Поднебесной сильно укрепят за счет многомиллионных потоков мигрантов. Их станет в несколько раз больше, чем теперь. Возникнет опасность захвата многих ранее некитайских регионов китайцами. Местные жители, конечно же, попытаются этому воспрепятствовать. Но далеко не везде им это удастся. Ведь разные китайские центры смогут поддерживать друг друга. Как экономическим, так и вооруженным путем. Китайцы, изгнанные с одних территорий, укрепят китайские диаспоры на других. В некоторых местах (портовые города, транспортные узлы) возникнут компактные китайские государства. Либо китайско-некитайские сообщества-симбиоты, находящиеся фактически под контролем китайцев.

Мировая система китайского влияния окончательно превратится из государствоцентрической структуры в сетевую. Эта система будет децентрализованной. Но, даже находясь во враждебных отношениях друг с другом, китайские центры наверняка смогут действовать сообща против общего врага, координировать свои действия в других вопросах. Особенно такое взаимодействие станет эффективным, когда устоятся сферы влияния.

Китайский этнос может стать ведущей этносом постсовременности. В определенной степени этот период уже наступил для китайцев еще в XVII — XVIII вв. Уже к тому времени период и философских прозрений Осевого времени, и интенсивного художественного творчества, и технических изобретений остался для китайцев позади. Уже тогда они были ориентированы на сохранение и на воспроизведение, а не на поиск.

Эта ориентация, наряду с прагматизмом, рационализмом и достаточно сильной интеллектуальной традицией. дают китайцам фору в построении нового мира. Мира неподвижности, замкнутости и начетничества.

Еще один важнейший плюс китайцев — их привычка жить в обществе с жесткой вертикальной иерархией. Какая и будет характерна для будущего.

Будет весьма соответствовать духу времени китайский прагматизм в сфере духовного, их равнодушие к возвышенным абстракциям, и стремление во всем искать материальную выгоду. Возможно, некоторые китайские лидеры примут ислам. Это даст им дополнительный дивиденд в виде союза с исламским миром. Но после ослабление ислама все вернется на круги своя.

А что же русские? Китайцам мы попросту не нужны. У них теперь хватает (и в будущем будет хватать) своих специалистов. Если китайцам понадобится иноэтничная рабсила (а может и не понадобится), то и для этого найдутся лучшие кандидаты. А будущий мир будет экономным и жестко рациональным. Таким, где ненужное безжалостно выкидывается.

Китайцы имеют все возможности колонизировать Дальний Восток, и значительную часть Сибири. Возможно появление их анклавов и за Уралом.

В переписи 2002 года лишь 34,5 жителей России (русских и иностранных граждан) идентифицировали себя как этнические китайцы, около половины из них в западной части России (в основном в Москве). По мнению многих русских демографов, в данных переписи может быть недоучет, полагая более реальной оценку от 200 тыс. до 400 тыс., или даже 500 тыс., как самую надежную. Например, по оценкам Жанны Зайончковской, руководительницы лабораторией миграции населения Национального экономического института прогнозирования Российской Академии наук, в 2004 году общее количество китайцев в настоящее время в России в любой момент (резидентов или туристов) составляет около 400 тысяч человек.

Большинство китайских рабочих на Дальнем Востоке родом из северо-востока Китая, прежде всего из провинции Хэйлунцзян; они составляют важную часть стратегии провинции, с целью получить доступ к природным ресурсам России для развития собственной экономики. В период между 1988 и 2003 годах, из провинции на работу в России поступили 133 тыс. контрактных рабочих, большая часть из них были заняты в строительстве и сельском хозяйстве. Некоторые иммигранты приезжают из города Цзилиня. Плотность населения и перенаселенность на китайской стороне границы являются одной из мотиваций для эмиграции, в то время как шанс зарабатывать деньги, занимаясь бизнесом в России, характеризуется как основной фактор переезда. Более ста миллионов человек живут в трех провинциях Северо-Восточного Китая, в то время как по другую сторону границы население 6,2 миллиона квадратных километров Дальневосточного федерального округа сократилось из примерно с девяти миллионов в 1991 году до семи миллионов в 2002 году.

На Дальнем Востоке, по данным переписи населения 1989 г., проживало 1742 китайца, основная масса которых была сосредоточена в Хабаровском крае, в Приморье и Амурской области. Изменения в характере иммиграционных процессов привели к тому, что резко изменились темпы прироста китайского населения в регионе. Его численность к 1990 г. увеличилась до 15 тыс. человек. По существующим оценкам, в 1993 г. китайских граждан на территории Дальнего Востока было не менее 100 тысяч.

По официальным данным, в 2002 году в Сибирском и Дальневосточном федеральных округах проживало 14,3 тыс. китайцев. По мнению историка В. Дятлова численность китайцев оценивается от нескольких сот тысяч до двух миллионов человек.

(В. Дятлов, Китайцы в Сибири и на Дальнем Востоке — хорошо это или плохо для России?)При этом среди китайской молодежи растут настроения в пользу экспансии, по крайний мере на российский Дальний восток. Его очень многие китайцы считают абсолютно необходимым присоединить к своему государству (если государство разрушится — включить в свой ареал обитания). И число исповедующих такие идеи быстро растет.

Северокавказская цивилизация и судьба русских

Создали ли народы Северного Кавказа особую цивилизацию? Об этом спорят современные кавказоведы. Одни утверждают, что такая цивилизация, причем великая и мощная, была создана, а потом в большой степени разрушена после Кавказской войны. И теперь пришло время ее восстанавливать. Желательно, за счет русских.

По мнению других, народы Северного Кавказа отличались банальной архаичностью. И подлинную цивилизацию на Северный Кавказ принесла лишь Россия. И сохраняться она будет только до тех пор, пока Россия и русские сохраняют в регионе свое присутствие.

Что касается современного положения вещей, то правы вторые.

В теоретическом же аспекте правы обе стороны. С одной стороны, на Кавказе была слабо представлена развитая городская культура, сильная государственность.

Но это не значит, что не было самобытности. Северный Кавказ — часть Кавказо-Балканского культурного ареала. А в нем сильны были традиции, прямо противоположные принципам восточной деспотии и современного регулярного государства. Наоборот, отдельные общины и племена, не сливаясь, шли по пути создания государственности и высокой культуры. При этом сохранялись архаичные общинные институты, демократическое самоуправление, личные свободы и пр. Самый характерный пример — классические древнегреческие полисы.

Объединения северокавказских народов во многом тяготели именно к этой, общинно-полисной форме социальной организации. Монархия и элементы деспотической государственности привносились в кавказскую среду от соседей. Пример тому — появление князей у адыгов под влиянием Хазарского каганата, ханства Дагестана.

Конечно, кавказские объединения никогда не достигали уровня развития греческих городов-государств. Они оставались на периферие культурного ареала. Но считать их примером классического родоплеменного строя так же было бы не верно. Вооруженная борьба аристократов и свободных простолюдинов имела место у адыгов в XVIII — XIX веках. Такое противостояние не характерно для племен, живущих первобытнообщинным строем. С другой стороны, она была самым распространенным явлением в греческих полисах периода архаики.

Но наследие Кавказо-Балканской не единственная из составляющих северокавказской цивилизации (в значении самобытная этнокультурная общность). Не менее важную роль в е генезисе сыграло постоянное военно-политическое давление. Давление крайне сильное. Недаром Северный Кавказ — геополитический перекресток. Его оказывали самые разные силы, начиная от киммерийцев и скифов и заканчивая Россией и Турцией. Все эти объединения имели гораздо больше сил и ресурсов, были более сплоченны и организованны, чем народы Кавказа. Отразить их натиск, не изменяя своей традиционной разобщенности, северокавказцы не могли. Но и враждебные силы не могли установить над ними жесткого контроля. Во многом благодаря горнолесному рельефу местности.

Возникала ситуация не прекращающейся войны, сопровождавшейся мирным взаимодействием и культурным обменом. Но войны все же было больше: она из исключение становилось нормой. Она формировала культуру, быт, обычаи. Все не слишком нужное или лишнее отсекалось. Все связанное с войной начинало господствовать и подавлять. Кавказ стал скопищем многочисленных Спарт. С той лишь разницей, что жизнь в мощнейшем греческом полисе была более стабильной и предсказуемой. Сохранялось больше возможностей для транслирования древних обычаев, привычного уклада. Для сохранения и укрепления развитой культуры.

На Кавказе же вся жизнь протекала под дамокловым мечом. Такая ситуация порождала соответствующие ей социальные практики. Например, в даргинских аулах мужчины до сорока лет находились фактически на казарменном положении. Они ночевали не дома, а в особом мужском доме или в мечети. Значительную часть свободного времени они посвящали тренировкам с оружием и борьбе. И были практически всегда готовы вступить в бой.

Складывание кавказской цивилизации во многом сходно с генезисом казачества. Привычный образ жизни людей разрушался под давлением мощной и воинственной внешней силы. Либо (как в случае с казачеством) собственного государства. И люди стремились уйти от этой силы. Уходили в военизированные общины, сходные с архаичными мужскими союзами.

В них сохранялась только самая необходимая часть старой культуры. Появлялись новые обычаи.

Показательно, что и казачьи войска, и северокавказские народы активно пополнялись за счет беглых. Казачество — в большей степени.

Но внешнее давление — не единственный источник постоянной напряженности, создавшей северокавказскую цивилизацию. Другая причина — крайняя раздробленность коллективов выживания, в том числе и внутриэтническая. Приспособление северокавказцев к трудным условиям пошло по пути максимального усиления отдельного коллектива выживания. А не перекачивания его сил и передачи полномочий структурам более высокого уровня. Как, например, это сделали русские. Каждый коллектив выживания, каждый род, племя, этнос в значительной степени оставались независимыми. И боролись друг с другом за ресурсы, значимость и влияние. И в условиях тотальной военизации общества средства войны были по преимуществу военные.

Все это способствовало достаточно фундаментальной трансформации культуры, появлению в ней новой специфики. Под влиянием этих факторов северокавказский уклад жизни складывался и складывался постепенно. Окончательно он оформился только в течение второго тысячелетия н.э.

Человек в северокавказской культуре находится под жесточайшим контролем своего коллектива выживания. Его психологические качества формируются по единому шаблону. Мужчины — воины и добытчики, женщины — покорные домохозяйки. И те, и другие должны были быть людьми практичными, приземленными и ограниченными и к тому же всегда соответствовать стандарту. Быть самим собой для северокавказца зачастую очень трудно. Вот почему некоторые из них, в основном люди нетривиальные, стремились жить среди русских и вдали от соплеменников. Так им не измеримо проще было строить жизнь по собственному усмотрению.

Возможно, во времена по-настоящему глубокой древности положение женщин на Северном Кавказе было довольно высоким. Об этом говорят сохранявшиеся до XIX столетия этикетные практики. А свадебный костюм адыгейской девушки был сходен с боевым нарядом амазонки. Значимую роль женщины поддерживали и архаичные земледельческие верования, в которых большая роль уделялась женскому началу.

Однако в течение второго тысячелетия нашей эры происходит окончательное формирование кавказского военизированного общества. Статус женщины резко падает. Власть мужчин становится безраздельной. Роль защитника стала самой важной в обществе. Тем более что любой воинственный мужской коллектив на Кавказе мог сам обеспечить себя и женщинами, и всем необходимым для жизни. Все это было частью военной добычи, которую захватывали воины.

Кавказцы постоянно вступали в самые разные контакты с великими цивилизациями и могучими империями. Через Кавказ и вдоль него проходили важнейшие торговые пути древности и средневековья, такие, как Великий шелковый путь. Поэтому народы Северного Кавказа никогда не были в изоляции. Наоборот, их представители сталкивались с быстро меняющимися условиями, самыми разными социальными практиками. Поэтому на момент начала стабильных контактов с Россией их совсем не стоит сравнивать с индейцами в момент европейского завоевания Америки. Вторые были совершенно не готовы жить в быстро меняющихся условиях, зато первые были готовы, и хорошо.

На Северном Кавказе имело место достаточно эффективное земледельческо-скотоводсческое хозяйство. Большим подспорьем к нему был захват военной добычи, ее захват был мерилом социально-психологического статуса мужчины (Вот почему наладить мирные и добрососедские отношения с горцами Северного Кавказа без широкомасштабной войны было практически невозможно). Показателем эффективности системы хозяйства может служить достаточно высокая численность населения. Она, наряду с сильными коллективами выживания, могла в достаточной степени амортизировать военные потери и последствия социальных катаклизмов.

Таким образом, северокавказская «архаика» прошла длительный процесс модернизации и жесткого отсева. Сложилась цивилизация выживания, эффективная и очень рациональная.

Северокавказцы умели действовать в нестабильных социальных условиях, обращая их себе на пользу. В этом им помогали прочные коллективы выживания. Северокавказец был обучен гибко менять сферы деятельности. Сегодня воин и грабитель, завтра — мирный (до поры до времени) земледелец и скотовод. Или торговец. С включением в состав империи широко стало практиковаться отходничество. Северокавказец стремился заниматься тем, что выгодно и престижно в данный исторический момент. А массовое получение образования, начиная с советского периода, дало ему возможность стать еще более гибким. Среди севрокавказцев появилась масса офицеров и научных работников. В постсоветское время — криминальных авторитетов и бизнесменов. И всегда северокавказцы стремились обладать властью. В то время как нужными, но не престижными работами в их среде никто заниматься не хочет. В этом во многом и коренится нынешняя северокавказская бедность.

Долговременное вооруженное противостояние с более сильными противниками привело к формированию особого военного искусства и соответствующей психологии. Это набеговая война с внезапными ударами, умение быстро создавать численное преимущество над противником. Стремление не ввязываться в бой с заведомо сильнейшим врагом, нежелание принимать бой с подготовленным противником.

Было развито искусство отступления, отрыва от наседающего врага. При этом отступать надо было всем вместе. Бегство с поля боя тогда, когда все еще бьются, считалось позором. Вообще, позорным или геройским считался прилюдный поступок. Опасались осуждения членов своего коллектива выживания. Если горца никто не видел, то он зачастую не стремился рисковать. Он в большой степени чувствовал свою ответственность перед коллективом выживания. Который мог значительно ослабеть в случае гибели воина или его товарищей. Именно коллектив выживания был настоящей родиной горца. Поэтому отдавать жизнь за то, что этим коллективом не являлось, он зачастую не спешил. Поэтому порой насильственно мобилизованные северокавказцы сражались не слишком хорошо. Им не было резона отдавать свою жизнь за что-то общее и далекое. Будь то имам Шамиль или Сталин. Например, такие народы, как карачаевцы и ингуши не приняли активного участия в Кавказской войне. И дело тут не в любви к русским. Просто эти народы были малочисленны и не обладали необходимым демографическим потенциалом.

В тоже время воинские группы горцев, по собственному желанию стремящихся повысить свой статус и разжиться добычей, сражались зачастую хорошо. Пример тому — Дикая дивизия времен Первой мировой войны, составленная из добровольцев. Или отряды добровольцев-мюридов в войсках Шамиля.

Северокавказские воины предпочитали не гибнуть зря. При этом нередко они же стремились любой ценой не попадать в плен и сопротивлялись до конца. Такие случаи прослеживаются и в период Кавказской войны, и во время нынешних контр террористических акций. С одной стороны, это можно объяснить влиянием исламского шахидизма. С другой стороны — древними традициями работорговли. Сдающиеся в плен, как бы приваживали к своим соплеменникам охотников на рабов. А их в свое время было множество. Поэтому пленение одних было опасно для всего сообщества.

Важной чертой кавказского искусства войны была и остается дипломатия. Это и изъяснение ложной покорности при использовании своей враждебности как средства шантажа. И стремление уверить своего противника в собственной лояльности вопреки фактам.

Во время Кавказской войны северокавказская цивилизация отчетливо проявила и свои недостатки. Каждый коллектив выживания, прежде всего, заботился о своих интересах, и очень часто был совершенно равнодушен к общему делу. Зачастую отдельные коллективы не поддерживали даже своих ближайших соплеменников. Не говоря уже об амбициях лидеров. Они очень часто проводили свою политику, абсолютно не считаясь с интересами общества. Это в значительной степени касалось аристократов. Они чувствовали свою чужеродность общинным традициям народа. И часто прибегали к иноземной помощи. Эти качества во многом характерны и для современных северокавказских лидеров.

Поэтому северокавказская цивилизация и не могла одолеть консолидированную силу мощного государства. Северокавказцы, сочетая покорность и непокорность, стали обменивать относительную лояльность на льготы и преференции. Усваивать блага развитой культуры. Вследствие ослабления русского начала в России, льгот становится все больше. А лояльности можно проявлять все меньше.

В настоящий момент кавказская цивилизация и нахско-дагестанская ее часть в особенности, максимально реализовала те преимущества, что дало ее взаимодействие с Россией и русскими. Это и создание инфраструктуры современного общества, и доступ к самым разнообразным материальным и духовным ресурсам великого государства. Многие северокавказские этносы укрепились и идейно. Благодаря воспринятым через Россию концепциям нации, национального языка, культуры, суверенитета. У них появился опыт консолидированной этнической государственности. Самый яркий его пример — Чечня от Дудаева до Кадырова.

Нахско-дагестанский сегмент переживает всплеск витальной силы, демографического потенциала. Он сам превратился в давящую геополитическую силу. Как по отношению к русским, так и ко многим другим народам, в том числе и кавказским.

Однако северокавказской цивилизации угрожает опасность потери самобытности. Угроза исходит от исламской, ближневосточной цивилизации, которая начала агрессию на Северный Кавказ уже в VIII  в. н.э. Теперь глобализаторское давление Кавказ ощущает все больше и больше. Огнем и мечом искореняются древние традиции, национальная самобытность приносится в жертву тотальной религиозной идентичности. Вспомним расстрелы ваххабитами знахарок в Дагестане, убийства ученых-этнографов в Кабардино-Балкарии.

Культура и образ жизни народов Северного Кавказа подготовлены историей к крутым переменам. С одной стороны, она существенно поменялась. А с другой — осталась прежней.

Так же как в старину сильны кавказские коллективы выживания. Родственные, территориальные, этнические. Создаются новые в виде моно- и полиэтнических землячеств. В основном на территориях, вновь заселяемых кавказцами.

Сохранились этнопсихологические стереотипы, веками обслуживавшие коллективы выживания. Это стереотипы мужского и женского поведения, коллективизм, значимость религии (последняя даже растет). Сохранились этномаркирующие элементы культуры. Такие, как музыка, танцы.

С другой стороны многие конкретно — этнографические явления традиционной горской жизни уходят в прошлое. Это многие обычаи, особенно языческие. Многие жанры фольклора на национальных языках, особенно эпический. Так же уходят традиционные занятия, ремесла.

Эмансипируется молодежь. Она сохраняет старые ценности. Но собирается реализовывать их в новых условиях, в новом культурном контексте.

Активно идет строительство новой, популярной в широких массах кавказской культуры. Она зачастую основывается на русском языке, использует российские и общеисламские культурные достижения. Такова нынешняя песенная культура. К примеру, песни Тимура Мацураева.

Как уже говорилось, на Северном Кавказе активно работает исламский проект глобализации. Под его влиянием исчезают старые обычаи и традиции. Уходит все местное, высокогорное, направленное на самоизоляцию, языческое. Все это замещается общеисламскими стандартами. Радикальный исламизм деформирует и традиционную систему ценностей. Например, использование женщин в качестве смертниц, как и внебрачное сожительство с будущими шахидками. Это — открытое отвержение устоев. Но определенным образом понятые религиозные нормы ценятся превыше всего. Они отменяют и нивелируют другие компоненты системы ценностей.

С одной стороны, все народы Северного Кавказа сохраняют основной скелет своей традиции и жизнеспособности. Это коллективы выживания и связанные с ними ценности. Но Западный и Восточный Кавказ испытывает разное цивилизационное воздействие: первый — европейской цивилизации, а второй — исламской. Последняя сейчас на подъеме. Она обладает большей витальной силой. В большей степени соответствует ценностям Кавказа, лучше сохраняет коллективы выживания. Поэтому Северо-Восточный Кавказ более динамичен, агрессивен и живуч. Он и возглавляет «кавказскую экспансию».

Кардинальное обновление кавказских народов не делает их более мирными и безопасными. Наоборот, стремление к новому укладу жизни требует от них нового жизненного пространства. Новые потребности и новые ожидания. Замкнутые самодостаточные горные общины уходят в прошлое.

Равнины вместо гор, города вместо села. Привилегированный статус. Это и бизнес, и силовые структуры, и криминал.

Кавказцы стремятся на простор.

Идейный (мировая религия).

Географический (Что только стоит двусмысленность вывешенного в Грозном транспаранта «Нам нужен мир»).

Социальный. (Легкая богатая жизнь; всеобщее уважение и поклонение).

Крушение старых традиций заставляет кавказцев превратиться из сельских периферийных язычников в авангард мирового исламского порядка. Сохранение и развитее коллектив выживания, сильная религиозная мотивация дают им возможность реализовать свои амбиции.

И консерватизм, и модернизм кавказской традиции делает ее вдвойне конфликтогенной.

***

А что же ожидает русских? Как повлияет на нас взаимодействие с носителями северокавказской цивилизации?

Принципы северокавказской цивилизации не предполагают лобового столкновения с сильной, стабильной государственностью. Вместо борьбы не на жизнь, а на смерть они предполагают систему компромиссов и локальных актов сопротивления с целью поднять себе цену.

Поэтому очень важно, чью сторону в русско-кавказском противостоянии займет государственность, контролирующая территорию России. Если государственность примет сторону русских, то они смогут в большей степени сохранить черты цивилизованного европейского народа. Ведь государство способно дать достаточно эффективную защиту, способствующую сохранению status quo. Будет возможность поддерживать основу развитой и сложной цивилизации. Рост и укрепление русского гражданского общества будет происходить по более или менее западному образцу. Большую роль будет играть деятельность по защите прав и другие формы законной, юридически оформленной деятельности. Коллективы выживания русских примут формы местного самоуправления, благотворительных обществ и пр. Одновременно сохранится достаточно большая степень индивидуальности русских людей, свобода нравов.

Но государственность вполне может принять сторону кавказцев. И в даже большей степени, чем теперь. Или же остаться индифферентным. И в последнем случае, выходцы с Кавказа получают значительные преимущества. Ведь способность к самоорганизации русских пока что не сопоставима с кавказской.

Учитывая приток мигрантов, и не только с Северного Кавказа, последствия этого могут быть фатальными. Русский народ имеет все шансы исчезнуть с лица земли. Однако скорее всего какая-то часть русского народа продолжит свое историческое бытие, но уже в совершенно новых условиях, крайне не благоприятных, не оставляющих возможности для поддержания уровня цивилизации. Последний на территории России обвально упадет в случае продолжения ухудшения демографического и социального положения русских. Для них останется лишь возможность простого выживания.

Социальная структура русских максимально упростится и станет гораздо более жесткой и монолитной. Этому будут способствовать и колоссальные экономические трудности, с которыми столкнуться практически все русские.

Нам придется создать прочные, крепко спаянные коллективы выживания. Только они смогут обеспечить возможности для выживания в среде, во многом образованной северокавказцами.

Будут выработаны четкие и жесткие правила общежития. Коллектив выживание будет полностью доминировать над личностью.

Произойдет социальная регрессия. Сходная с той, которая привела к появлению казачества. Или той, которая произошла с греками и южными славянами после завоевания их Османской империей.

Русские стандарты образа жизни претерпят колоссальную архаизацию. Они во многом сблизятся с кавказскими. Русских девушек, вероятнее всего, оденут в длинные мешковатые юбки и платки. Если не в паранджи. Статус человека будет четко зависеть от его полезности для коллектива выживания. Сила, изворотливость и практицизм будут цениться даже больше, чем теперь. Очень важной будет считаться преданность коллективу выживания. Индивидуальность и непохожесть на других будет решительно искореняться.

Таким образом, чтобы выжить рядом с кавказцами без поддержки государства, русские должны будут стать на них максимально похожими. Тем более что успешные социальные группы порождают стремление к подражанию им.

В ограниченном масштабе (и территориально, и по глубине трансформации) это уже имело место среди кавказских казаков XVI — XIX вв. Условия Кавказской войны и проживания на сопредельных территориях до определенной степени сблизил образ жизни казаков и горцев. (Что отнюдь не предполагало межнациональной дружбы). Актуализировались архаичные казачьи ценности.

В будущем этот процесс может стать гораздо более масштабны

Северокавказская цивилизация — социопсихологические типы

Анализируя северокавказскую цивилизацию, необходимо выделить основные социопсихологические типы ее представителей. Т.е, важнейшие стабильные психологические типы людей, занимающие определенную социальную, профессиональную нишу. На практике эти типы встречаются часто в смешанном виде, но, тем не менее, играют роль узлов социальной решетки.

Воин (разбойник).

Самый знаменитый, знаковый психологический тип Кавказа. Смел, агрессивен, инициативен. Предпочитает добиваться своих целей путем насилия. Алчен. Не всегда дальновиден. ( В кавказских условиях долгосрочные прогнозы часто не работают).

При этом кавказский воин, как правило, гибок. Умеет при необходимости отступать. Умеет использовать в своих целях дипломатию. Очень часто вероломен, умеет наносить неожиданные удары.

Может быть, опасен даже для своих соплеменников, членов коллектива выживания. Может стать эксплуататором, наносить ущерб интересам коллектива. Часто предпочитает объединяться не с близкими по крови, а по мироощущению.

Однако воин, как хороший защитник, жизненно необходим для кавказского коллектива выживания. В силу традиционно неспокойной обстановки. Например, карачаевские таубии добились своего статуса охраной от набегов пастбищ соплеменников, которых они впоследствии достаточно активно эксплуатировали.

Как видно, представители этого психологического типа целенаправленно формировались в среде северокавказской аристократии (пши, уорки, уздени и пр.). Такой воинственный психологический тип считался в их среде единственно нормальным. Огромной популярностью он пользовался и в других социальных стратах. Зачастую в условиях непрекращающихся внутренних и внешних войн выбора не оставалось. «Хищничество» часто было едва ли не единственным способом добычи богатства и высокого социального статуса. Недаром войной, набегами, угоном скота во все времена постоянно занимались многие кавказцы любого происхождения.

Существовали интернациональные братства скотокрадов и разбойников. «Уход в леса» для многих из них был сезонным явлением. Тогда разбойники под руководством своих предводителей собирались в укромных местах. Иногда они желали остаться анонимными, носили маски. Грабили члены таких объединений, в том числе и своих соплеменников. Такие сборы часто заканчивались большими набегами.

Формирование военно-набегового образа жизни происходило и под влиянием степных кочевников. Начиная со скифов и заканчивая крымскими татарами, оно в той или иной степени контролировали предгорья Кавказа. Оказывали давление на северокавказцев, влияли на их образ жизни. При этом северокавказцы перенимали преимущественно традиции воинской верхушки кочевников. Они были наиболее значимыми и престижными. Само слово «джигит» имеет тюркское происхождение. Двухтысячелетнее влияние степняков весьма способствовало укреплению на Северном Кавказе военно-набеговых традиций.

Воинская культура сохранялась в горах и после того, как ослабла в среде кочевников. Последние жили на равнине. Это делало их более уязвимыми для воздействия имперской цивилизации. К тому же кочевнический образ жизни и хозяйствования оказался исторически бесперспективным.

Горы оказались более закрытыми от внешних влияний. К тому же способ хозяйствования, основанный на земледелии и отгонном скотоводстве (или преимущественно чем-либо одном) оказался в горных условиях более перспективным. Поэтому там воинская субкультура так же сохранилась гораздо лучше, чем на равнине. Вместе со всем традиционным укладом жизни.

Предприниматель (труженик). Трудолюбив, достаточно умен. Сообразителен, инициативен. Агрессивен. Такой кавказец может многого добиться мирным трудом. И не только.

Природно-климатические и социальные условия Северного Кавказа всегда позволяли накапливать богатства. В старину, за счет скотоводства и торговли. В наше время — за счет торговли, туризма, освоения бюджетных средств, выделяемых из центра. А так от дохода со строительства и транспортных перевозок.

Но чтобы разбогатеть и сохранить богатство, северокавказец имел не слишком много возможностей. Имущество не защищали власть и законы. Оно всегда было под угрозой расхищения. Поэтому северокавказский предприниматель должен был быть особенно ловким, гибким, готовым к любым переменам. Он должен был уметь защищать свое имущество с оружием в руках. И преумножать его за счет военной добычи. Быть готовым к огромным убыткам и иметь возможность раз за разом их восполнять.

Труженику (предпринимателю) всегда было что терять. Поэтому он был гораздо более лояльным к своему коллективу выживания. Кавказский предприниматель часто был его основой, становым хребтом. Ведь только этот коллектив мог гарантировать ему хоть какую-то стабильность.

Исторический предпринимательско-трудовой элемент был представлен зажиточными крестьянами-тфокотлями у адыгов, дагестанскими ремесленниками металообработчиками, крупными владельцами скота и даже нефтепромышленниками российского Северного Кавказа рубежа XIX-XX вв. (такие, как бизнесмен и политик Тапа Чермоев). От включения Северного Кавказа в состав России предприниматели только выиграли. Они получили стабильность и широкое поле приложения для своей энергии.

Что касается современным предпринимателей — северокавказцев, то последним очень помогли традиции бизнеса в нестабильных условиях, самозащиты и самоорганизации. Они очень хорошо соответствуют современным российским реалиям, позволяют добиваться успеха.

В соответствии с исторической традицией воин должен был защищать хозяина предпринимателя. Но воин на Кавказе был слишком хищным, а предприниматель — самостоятельным и вооруженным. Это порой приводило к конфликтам. Таким, как война против князей и дворян в западноадыгских племенах в XVIII в. Противостояние воина/разбойника и труженика очень ярко показано в романе классика адыгской литературы Тембота Керашева «Одинокий всадник».

Подручный (нахлебник).

Безынициативен, ленив, но лоялен. Следует правилам, принятым в коллективе выживания. Всегда готов поддержать более успешных. За это пользуется благодеяниями воинов и тружеников, членов своего коллектива выживания. Верен своим благодетелям, потому что зависит от них.

Естественно, что многие северокавказцы не обладали способностями и возможностями, чтобы стать успешными воинами или предпринимателями. Они не могли состояться как самостоятельные единицы общества. Но могли использовать возможности тех, кто этими единицами стали. В обмен на лояльность и поддержку.

В условиях постоянной вражды и неустойчивости, незащищенности имущества и личных прав многие кавказцы ощущали бессмысленность активных трудовых усилий. С трудом нажитое имущество раз за разом терялось. А стать успешным профессиональным разбойником все же мог не каждый. К тому же это было слишком опасно. Поэтому многие кавказцы постоянно или в течение долгого времени жили за счет своего коллектива выживания. Особенно часто такое случались после крупных военных столкновений. Далеко не все после них могли восстановить свое имущество. Так в разряд на хлебников попадали и вполне адекватные и дееспособные люди. Психология подручного у них формировалась лишь со временем. А их личные способности с успехом могли применять воины и предприниматели.

Представители социопсихологического типа подручных часто становились зависимыми людьми знати. Более воинственные становились боевыми спутниками влиятельных воинов.

В то же время, опираясь на влиятельных родственников, ленивый и безынициативный северокавказец мог жить весьма неплохо. Сила коллектива выживания компенсировала его собственную слабость. Последняя ситуация стала особенно распространенной в советское и постсоветское время.

Распространенность социопсихологического типа подручного/нахлебника затруднила складывание на Северном Кавказе профессиональной рабочей ментальности. Северокавказец активно трудится тогда, когда чувствует себя самостоятельным хозяином, т.е. тружеником-предпринимателем. Быть наемными работниками северокавказцы не любят. Они предпочитают эксплуатировать коллектив выживания, платя ему лояльностью и поддержкой.

С включением Северного Кавказа в состав Российской Империи постепенно сложился социопсихологический тип северокавказского чиновника. Полностью он оформился уже в советско-постсоветский период. Зачастую имперским чиновником на Северном Кавказе был (и есть) воин. Но это другой психологический тип. Северокавказский чиновник — это нахлебник-подручный. Только более ловкий и оборотистый. Став посредником между соплеменником и имперским центром, он паразитирует и на тех, и на других. Силу и сплоченность соплеменников он предъявляет империи. Соплеменникам он демонстрирует возможности централизованной государственности. От последней он и получает большую часть благ. Лоялен северокавказский чиновник по большей части самому себе. Он использует в своих целях противоречия между центральной властью и соплеменниками. Использует внутренние противоречия с6верокавказского общества. Выступая посредником, он получает громадные дивиденды. Поэтому в благополучном и окончательном разрешении проблем и трудностей северокавказский чиновник не заинтересован.

Несколько слов можно сказать и о северокавказских интеллектуалах. Они не образуют единого социопсихологического типа. Некоторые из них — типичные нахлебники, посаженные на свои места влиятельными родственниками. Другие интеллектуалы вполне серьезные, порою мирового уровня. Одни не акцентируются на своей этничности. Считают себя в большей степени россиянами, европейцами. Или представителями исламского мира. Другие же осознают себя рупором своего народа, его авангардом. И у тех, и у других этническая специфика часто достаточно стерта.

Местный интеллектуал на Северном Кавказе чаще всего представитель крупного культурного ареала (Россия, Европа, исламский мир). Иногда это его весьма тяготит. Что проявляется в гипернационализме, всяческом возвеличивании своего, стремлении представить культурную периферию центром.

В современной экспансии за пределы традиционной территории проживания северокавказцам очень помогают коллективы выживания. И не только заранее сложившиеся. Но и образовавшиеся на местах миграции. Воины/разбойники и труженики/предприниматели берут на себя роль ядра коллектива. Вокруг них группируются подручные/нахлебники. Последние, хотя и безынициативны, могут проявлять свои лучшие качества, выполняя указания более активных. Это схема образования кавказского коллектива выживания хорошо отработана. Воины/разбойники проникают в криминальные и силовые структуры. Труженики/предприниматели — в сферу предпринимательства.

В коллективах быстро и четко распределяются роли. Поэтому коллективы действуют весьма слаженно.

Чего хотят кавказцы?

Оговоримся сразу, многие кавказцы не задаются общественно-политическими вопросами. Они погружены в семейную жизнь, решение материальных проблем и развлечения. Многие из них — мирные и не слишком амбициозные люди.

Но речь не о них. А о тех, кто строит планы о судьбе нашей страны. У нынешних кавказцев есть для этого повод. Ведь они распространяют свое влияние уже на всей территории РФ. Особенно быстро крепнет их демографический и экономический потенциал. В особенности это касается вайнахов и дагестанцев, отчасти карачаевцев.

Конечно, среди них есть и такие, которые искренне поддерживают сложившийся российский стиль жизни. Но они не самая активная группа. К тому же российский имперский социум по-прежнему не вышел из состояния кризиса и может разрушиться от любого более или менее сильного удара.

Наиболее активными и развивающимися являются идеологические группы, нацеленные на экспансию и изменение сложившейся системы отношений в свою пользу. Условно их можно разделить на «сепаратистов» и «неоимперцев».

Первые выступают за силовое отделение Кавказа от России, радикальный ислам, опираются на поддержку исламистский структур, государств Запада, русофобствующих политиков и организаций. Они располагают хорошими спонсорами и пользуются большой популярностью у ряда групп соплеменников. Это значительная часть набожных мусульман, радикально настроенные молодые романтики, люди, недовольные жизнью и своим положением. Радикалов уважают как смелых бойцов. Их укреплению способствовало ослабление России в 90-е гг., активизация и усиление мирового ислама, борьба за возрождение национальных традиций, модернизация и упадок тех же традиций (например, уважения к мнению старших). Целью этого идейного направления является отрыв от России, дерусификация и исламизация территории Южного федерального округа и провоцирование тех же процессов в Поволжье и на других территориях. Путем углубленной исламизации носители этой идеологии надеются разрешить межнациональные противоречия среди народов Северного Кавказа и установить господство наиболее исламизированных из них, вайнахов и дагестанцев.

Терроризм растет и распространяется по всему Северному Кавказу, сползает на равнину. Сравнение потерь 2008 г. с аналогичными периодами 2006 и 2007 гг. свидетельствует об ухудшении ситуации. В 2008 г. убиты и ранены 845 представителей властей и силовых структур. (В четыре раза больше, чем уничтожено бандитов). Если за 11 месяцев 2007 г. число жертв (убитыми и ранеными) среди мирных жителей составило 254 чел., то за такой же период 2008 г. оно выросло до 330 человек, т.е., примерно на одну треть. За период с января по ноябрь 2008 г. блокпосты федеральных сил 55 раз подвергались нападениям (из них 36 произошло в Ингушетии). В итоге погибли и были ранены 56 сотрудников МВД и 6 военнослужащих Министерства обороны.

Неблагополучной стала ситуация в Карачаево-Черкесии. Самыми опасными является Черкесск с пригородами и Эльбрусский район (поселок Тырнауаз).

Новым объектом атак в 2008 г. стал район Большого Сочи. В 2008 г. в нем было зафиксировано 7 взрывов. Один из них унес жизни 2 человек, ранено более 10.

В республиках, где русские уже малочисленны, боевики организуют «адресное» уничтожение наших соотечественников. Особенно это касается Ингушетии. 16.07.07. была убита семья русской учительницы Л. Терехиной, во время похорон на кладбище был устроен взрыв. 11.09. 07. была расстреляна В. Недосекова. 14. 10. 07 произошло убийство русской семьи Кортиковых. А 25. 08.08. — семьи Артемьевых. Террористы настроены на полное очищение от русских как можно большего числа территорий.

Особенностью же терактов на Ставрополье является их рассеянный, безадресный характер. Объектами взрывов становится неопределенный круг лиц, мирные жители. Террористические акты очень активно устраивались в 1990-е г. Продолжаются они и в нулевые. Так, 03.09.03. произошел подрыв электропоезда Кисловодск — Минеральные воды. 5 декабря того же года — взрыв в вагоне электропоезда того же маршрута. Пострадало более 200 человек. 09. 11. 07. в Невинно мыске был взорван рейсовый автобус Ставрополь — Пятигорск. Два человека погибли, одиннадцать были ранены.

Дело в том, что эта территория — до сих пор по преимуществу русская. Террористы считают, что в любом случае пострадают представители ненавистного им народа. С точки зрения ислама, Ставрополье — территория, населенная и подконтрольная «неверным». Которые еще не покорены. Поэтому она — «территория войны». По отношению к ее жителям хороши все средства. Показательно, что такая стратегия террористических актов применяется и в преимущественно христианской Северной Осетии.

Другая идеологическая группа более прагматичных реалистов, людей, извлекающих выгоду из сложившегося положения вещей и близких к власти. Можно также назвать ревнителей исконных этнических традиций, отрицающих исламский глобализм, сторонников традиционных местных форм ислама. Некоторые из них — ярые русофобы, разошедшиеся с собратьями только в методах. Другие искренне готовы сотрудничать с Россией и русскими, в первую очередь, конечно же, стремясь к собственной выгоде. Они обладают влиянием во властных и силовых структурах РФ, официальной исламской церкви, бизнес-сообществе. Они могут рассчитывать на поддержку своих соплеменников из-за рубежа, международных исламских структур (зачастую тех же, что и мусульманские фундаменталисты). Программа — максимум для таких кавказцев — захват власти в России, единой и неделимой. Программа-минимум — максимальное укрепление своего влияния по всей стране путем проникновения во властную и бизнес-элиты, масс-медиа. Она уже практически реализована на территории северокавказских республик. Прагматики считают данный метод наиболее эффективным и безболезненным способом укрепления своих позиций. Он призван спасти Северный Кавказ от закабаления арабами, турками или иранцами, которое возможно в случае распада России. Это направление особенно усилилось в начале XXI в. в ходе проведения контртеррористической операции в Чечне и благодаря попыткам укрепить вертикаль власти на Кавказе в целом.

И успехи его громадны. В самых различных регионах России происходит постепенный захват наиболее важных секторов экономики (прежде всего строительства, связи и торговли) кавказскими структурами. Выходцы из гор вытесняют питерские кланы с тех позиций, которые они захватили по России в 2000-е годы.

Есть мнение, что кавказские воры в законе под предводительством Шакро и полукриминальные кланы попытаются, пользуясь конфликтами между различными группировками питерских юристов, чекистов и авторитетов, прорваться во власть, став в Кремле, сперва третьей, а потом и первой силой. Приобретение, как минимум, блокирующего, а в идеале — контрольного пакета акций, в Государственной Думе — только первый этап этой многоступенчатой комбинации.

И если процесс пойдет, то перед страной встанет выбор: или самые боевые джигиты разделят судьбу Ходорковского с Березовским, или в России уже в ближайшее время может смениться власть.

С одной стороны, между представителями разных течений существуют серьезные противоречия, часто перерастающие в кровную вражду. С другой стороны, оба направления естественным образом способствуют развитию друг друга. Разгул терроризма вынуждает правительство расширять привилегии кавказской элиты, а расширение ее возможностей укрепляет всех соплеменников, включая террористов.

Какое течение имеет больше шансов на успех? Это во многом зависит от состояния российской государственности. Если кризис будет протекать относительно легко и единая структура сохранит жизнеспособность, верх возьмут «неоимперцы». В случае развала России — сепаратисты. Им может весьма способствовать успех национализма разных народов России, когда влияние кавказцев в ЮФО вырастит, одновременно упав в других регионах. Очень вероятен вариант, когда фанатики успешно расчистят дорогу прагматикам. Т.е., после взрыва сепаратистского джихада наступит новое успокоение, при резком увеличении влияния кавказских «неоимперцев». Исторические примеры подтверждают эту версию. В результате завоевания Западной римской империи германцами верх одержал хитрый и прагматичный вождь франков Хлодвиг, позиционировавший свою проримскую ориентацию. Исторический опыт русских свидетельствует о том же. Осторожные московские князья Даниловичи успешно эксплуатировали страх ордынских ханов перед Тверью и Литвой, перенимали их управленческие и военные традиции. Все это закончилось триумфом Русского централизованного государства.

Тем более что чеченские «промосковские» формирования уже обозначили себя как силу со своими особыми целями.

Военные эксперты утверждают, что рост напряженности в Чечне — результат развала существовавшей там до 2006 г. сложной системы федеральных силовых структур. С 2006 г. в Чечне началось выдавливание из нее спецструктур федерального подчинения.

В то же время силовые структуры Чеченской республики активно принимают участие во всеобщей экспансии. Приведем только широко известные примеры. Это и участие чеченских силовиков в хозяйственном споре в Санкт-Петербурге (18. 09. 2006). И драка с перестрелкой с участием чеченских милиционеров в Москве (26. 08. 2008). В Кисловодске 21.03. 2007 чеченскими силовиками была захвачена швейная фабрика.

Что ждет славян? При «сепаратистском» варианте развития — изгнание и резня на одних территориях и возможность закрепиться и консолидироваться к северу от них. Все это будет неизбежно сопровождаться резкими переменами в общественном устройстве и образе жизни. Начнется (надеюсь) быстрая этнополитическая консолидация.

При «неоимперском» варианте славяне смогут сохранить гораздо больше жизненного пространства, но окажутся под контролем кавказцев. Этот контроль, возможно, будет варьироваться от относительно мягких форм до настоящего «кавказоисламского ига», сопровождаемого насилием и национально-религиозным гнетом. Изменения в образе жизни славян, вероятно, будут не столь резкими. Они будут протекать более медленно и незаметно, но в том же направлении.

Что ожидает народы Северного Кавказа, не относящиеся к нахско-дагестанской языковой семье? При неоимперском варианте развития их судьба, наверное, будет относительно благополучной. Хотя определенная потеря статуса неизбежна. Особенно тяжко придется черкесам в Карачаево-Черкесии. При сепаратистском варианте возможен массовый геноцид осетин со стороны вайнахов. Черкесам тоже будет хуже. Адыги в целом будут подвергнуты повторной исламизации. Она будет сопровождаться террором, разрушением традиционной культуры и частичной ассимиляцией.

Наступлению на коренное население северо-западного и центрального Кавказа способствует и демографическая ситуация. Естественная убыль населения, характерная для территорий равнинного Предкавказья, Волгоградской и Астраханской областей, стала распространяться и на национальные республики. К числу таких регионов сегодня относятся Северная Осетия и Кабардино-Балкария. В ближайшей перспективе с проблемой естественной убыли может столкнуться и Карачаево-Черкесия.

В Калмыкии и Астраханской области регулярно происходят столкновения между кавказцами и народами степей — калмыками и казахами. Огромное количество межнациональных столкновений имеет место в Дагестане. Горцы постепенно переселяются на равнины, в крупные населенные пункты, на побережье Каспия. Одной из сторон чаще всего оказываются исконные жители равнин — тюркоязычные кумыки. Другие пришельцы из горного Дагестана (даргинцы, лакцы).

Наиболее резонансные межнациональные конфликты в России

Наиболее резонансным межнациональным конфликтом последнего времени стало убийство в Москве футбольного фаната Егора Свиридова, которое произошло 6 декабря 2010 года. Этот инцидент повлек за собой наиболее массовые выступления (порядка 6 тыс. чел.) в российской столице, завершившиеся беспорядками на Манежной площади. По подозрению в убийстве был тогда задержан ранее судимый уроженец Кабардино-Балкарии Аслан Черкесов. События вызвали столь сильный общественный резонанс, что председателю правительства России Владимиру Путину пришлось встретиться с фанатами и затем посетить могилу Свиридова.

Ранее фиксировались аналогичные инциденты, тоже вызывавшие немалый накал эмоций. Например, 1 января 2011 года в московском кафе в результате избиения выходцами с Кавказа убит Максим Кольцов, бывший милиционер. В ночь на 10 июля 2010 года в Москве погиб 23-летний ассистент режиссера телеканала «Россия 2», футбольный болельщик Юрий Волков. По подозрению в убийстве были задержаны трое уроженцев Чечни — Магомед Сулейманов, Бекхан Ибрагимов и Ахмедпаша Айдаев. А в ноябре 2010 года студент Ростовского государственного строительного университета (РГСУ) Максим Сычев скончался от травмы, нанесенной сокурсником из Ингушетии. После его смерти в Ростове-на-Дону прошло массовое шествие студентов (более 2000 человек) с лозунгами «Ростов — русский город», «Ростов — для ростовчан».

15 августа 2011 трехкратный чемпион мира по смешанным единоборствам, уроженец Дагестана Расул Мирзаев одним ударом отправил бывшего студента колледжа милиции №1 ГУВД по г. Москве в глубочайший нокаут, который закончился трагически — спустя четверо суток 19-летний Иван Агафонов умер в больнице.

До инцидента «на Манежке» наиболее резонансным считался межнациональный конфликт в карельской Кондопоге (29 августа — 3 сентября 2006 года). Поводом к нему стал спор администрации ресторана с его посетителями. После драки к ресторану подъехала группа чеченцев, которые убили двух русских рядом с местным рестораном «Чайка». Возмущенные жители Кондопоги сожгли злосчастный ресторан и разгромили другие заведения, принадлежавшие выходцам с Кавказа.

А 22 августа 2006 года произошел межэтнический конфликт в городе Сальске между местным населением и представителями дагестанской диаспоры. Тогда было убито три местных жителей.

Ранее, в мае 2002 года в райцентре Частоозерье Курганской области произошла драка между русскими и чеченцами, в которой участвовали около 400 человек. Поводом стало изнасилование чеченцем местной девушки.

Конфликты на национальной почве происходили не только между русскими и кавказцами. Так, 6 августа 2005 года в результате бытовой ссоры произошла масштабная драка между жителями селений Мосхоб (Дагестан) и Новосельская (Чечня). Серьезно пострадали трое аварцев и 24 чеченца. А 18 августа 2005 года в селе Яндыки Астраханской области произошли столкновения калмыков с чеченцами. Причиной стало убийство юноши-калмыка. После похорон 300 калмыков двинулись по селу, избивая чеченцев и поджигая их дома. 23 сентября 2005 года в Нальчике произошла драка между местными и чеченскими студентами, в которой участвовали около 200 человек. Спустя час у стен Кабардино-Балкарского госуниверситета прошел митинг с требованием выселить всех чеченцев из города.

В сентябре-октябре 2003 года в Нальчике было зафиксировано сразу несколько случаев избиения студентов из Чечни. Массовые драки произошли 15 и 17 сентября. В каждой участвовали по 200-300 человек, пострадали более 50. По данным СМИ, поводом могла стать ссора в маршрутном такси, в результате которой несколько чеченцев жестоко избили местного жителя.

Заметные межнациональные конфликты происходили в свое время и с участием армян, азербайджанцев и цыган (в основном инциденты связывались с торговлей на рынках и распространением наркотических средств, о чем будет сказано ниже). Так, 21 апреля 2001 года в Москве около 200 человек устроили погром на рынке в Ясеневе. В общей сложности было разгромлено около 30 палаток. Пострадали десять человек, преимущественно азербайджанцы. 30 октября 2001 года в Москве, на рынке около станции метро «Царицыно» и в районе станций «Каховская» и «Каширская», произошли столкновения, в которых участвовали около 300 человек. Молодые люди, вооруженные металлическими прутьями, избивали торговцев с Кавказа. 7 июля 2002 года произошел межэтнический конфликт в Красноармейске Московской области, в результате которого пострадали около двух десятков армян. Поводом для конфликта послужила драка в одном из баров города, во время которой некий 43-летний житель Ивановской области Гарик Саян нанес ножевое ранение местному жителю Игорю Самолюку.

Один из самых громких межнациональных конфликтов, получивший широкий резонанс в СМИ, произошел 2 июля 2011 года на Урале в поселке Сагра между местными жителями и наркоторговцами — азербайджанцами и цыганами. Тогда местные жители дали отпор незваным гостям. В результате конфликта от полученного огнестрельного ранения скончался 28-летний уроженец Азербайджана.

Похожий случай имел место 14 февраля 2005 года в Искитиме Новосибирской области, когда порядка 20 местных жителей подожгли более десятка домов в цыганском поселке. Акция мотивировалась борьбой с «цыганским наркотрафиком». После погрома город покинули порядка 400 цыган.

(Межэтнический конфликт. Крупнейшие межэтнические столкновения в России // Википедия.

Межнациональные конфликты в России http://www.zagolovki.ru/bigtheme/disturbance)

Нужно заметить, что выходцы с Кавказа подозревались в громких политических убийствах в России. В 2003 году вышла книга журналиста Пола Хлебникова «Разговор с варваром», в которой автор излагает и комментирует свою 15-часовую беседу с полевым чеченским командиром и криминальным деятелем Хож-Ахмедом Нухаевым. А через год он был убит. По данным следствия, заказчиком убийства был чеченский криминальный авторитет и один из главарей ЧРИ Хож-Ахмед Нухаев, непосредственными исполнителями — нотариус Фаиль Садретдинов и уроженцы Чечни Казбек Дукузов и Муса Вахаев.

«Весь исламский терроризм, который мы видим и в России, и во всем мире, вызрел из культуры обычного бандитизма. Во время работы над книгой я начал внимательно изучать ваххабизм, играющий важную роль в чеченском движении. Вначале ваххабиты были обычными кочевниками и разбойниками. Ваххаб, лидер одного из саудовских племен, просто оказался более удачливым разбойником, чем другие» (Цитата из книги Пола Хлебникова «Разговор с варваром»).

7 октября 2006 года в центре Москвы застрелена журналистка Анна Политковская. По версии следствия, организатором преступной группы являлся один из лидеров «лазанской» группировки Магомед Димельханов. К последнему весной 2006 года поступил заказ на убийство Политковской, поскольку к журналистке имели «серьезные претензии большие люди в Чечне». Выполнение заказа было поручено братьям Махмудовым, которые привлекли к делу рыночного торговца и шофера банды Ахмеда Исаева. А 21 сентября 2007 года следствие предъявило обвиниение по статье 33 и статье 105 УК (соучастие в убийстве в форме пособничества) бывшему главе Ачхой-Мартановского района Чеченской республики Шамилю Бураеву.

10 июня 2011 в Москве был убит полковник Юрий Буданов, ранее осужденный за похищение и убийстве 18-летней чеченской девушки Эльзы Кунгаевой. На следующий день после убийства с кратким заявлением выступил амир Имарата Кавказ Доку Умаров, в котором он выразил удовлетворение ликвидацией полковника Буданова и предупредил, что такая же участь ждет всех преступников, которые замешаны в кровавых преступлениях в Чечне и на Кавказе. Позже по подозрению в убийстве Буданова арестован известный религиозный деятель Магомед Сулейманов.

20 ноября 2009 года в московском храме убит священник РПЦ Даниил Сысоев, которого называли «православным ваххабитом». Известен он был тем, что неоднократно выступал с критикой ислама и организовал два открытых диспута с мусульманами: «Библия или Коран являются откровением Бога?». В 2007 году сопредседатель Совета муфтиев России Нафигулла Аширов собирался подать в суд на Даниила Сысоева за книгу «Брак с мусульманином», которая, по его словам, содержит оскорбительные для мусульман выражения. По основной первоначальной версии уголовного следствия, убийство было совершено на религиозной почве: ранее погибшему неоднократно угрожали представители некой экстремистской группировки. Ответственность за убийство взял на себя никогда не бывавший на Кавказе сторонник амира мусульман Абу Усмана, имя которого не раскрывается.

16 марта 2010 года представитель СКП РФ Владимир Маркин заявил, что 1 декабря 2009 года сотрудники правоохранительных органов застрелили при задержании в Махачкале оказавшего вооруженное сопротивление уроженца Киргизии Бексултана Карыбекова и изъяли у него пистолет, из которого, согласно заявлению СКП, в ноябре 2009 года был убит Даниил Сысоев.

30 мая 2011 на окраине Владикавказа было обнаружено обезглавленное тело 71-летнего ученого и общественного деятеля Шамиля Джигкаева. Два года назад Духовное управление мусульман Северной Осетии сочло его стихотворение «Отправляются волчата совершать хадж» оскорбительным и разжигающим религиозную вражду и обратилось в прокуратуру. Напомним, поводом для написания стихотворения стал конфликт, произошедший в Беслане в 2008 году.

Осенью 2008 года несколько автобусов с совершающими хадж жителями Чечни и Ингушетии остановились у мемориала жертв теракта в бесланской школе №1 «Город ангелов». По словам сотрудников администрации Правобережного района, паломники вышли из автобусов, чтобы справить естественную нужду. Замечания находившихся недалеко местных подростков они проигнорировали. Тогда те забросали автобусы камнями. Сами молитвенники утверждали, что сделали остановку для совершения намаза.

Подозреваемый в убийстве поэта (Давид Мурашев) застрелен во Владикавказе при задержании. Позже в Северной Осетии арестовали 18 членов местной мусульманской общины, подозреваемых в причастности к этому убийству.

Известны примеры, когда кавказцы организовывали радикальные националистические группировки. В первую очередь можно вспомнить т.н. «Черных ястребов», получивших печальную известность после вооруженного нападения на двух русских молодых людей в московском метро 6 мая 2008 года. Нападение, которое сопровождалось возгласами «Аллах Акбар» и «русские — свиньи!» было заснято на мобильный телефон и вывешено в сети. Одному из пострадавших несколько раз выстрелили в лицо из травматического пистолета, другого ударили ножом в грудь — лезвие чудом не задело сердце. На скамью подсудимых попало пятеро. В прессе их окрестили «черными скинхедами». Процесс по делу над членами группировки, названный «Делом черных ястребов», имел бщественную огласку.

Все происходящее во многом обусловлено этнодемографической ситуацией на Северном Кавказе.

Численность постоянного населения по возрасту на 1 января, тыс. человек, все население, на 1 января,

Всего

	Дагестан	Чечня
1970	1428,5	1064,4
1979	1627,8	1153,4
1989	1802,2	1270,4
1990	1820,1	1100,3
1991	1875,3	1171,5
1992	1937,2	1224,7
1993	1990,3	1280,5
1994	2033,5	1307,0
1995	2200,0	1227,9
1996	2218,4	1224,9
1997	2283,1	1174,8
1998	2332,8	1166,8
1999	2392,2	1159,8
2000	2442,6	1110,2

Наивысшая рождаемость, по данным Росстата, зафиксирована в Ингушетии и Чечне. Дагестан находится на третьем месте, за 2010 год этот показатель в республике составил 18,8 на 1 тыс. человек.

Надо заметить, что количество русского населении в этих республиках начало сокращаться уже в 70-е гг. Русских в Дагестане с 1970 по 1989 уменьшилось с 34,5% до 23,1%, а в Чечне — с 14,7% до 9,2%.

Дагестан

Согласно предварительным официальным данным переписи населения 2010 года население Дагестана по сравнению с 2002 годом выросло на 15,6% и достигло 2977,4 тыс. человек.

Дагестан показал самые высокие темпы прироста населения среди регионов России. Благодаря этому Республика за 2002-2010 годы обогнала многие крупные регионы (например, Красноярский край, Волгоградскую область и Пермский край). К настоящему времени Дагестан занимает 13-е место в России по численности населения субъектов Российской Федерации.

Дагестан является одним из немногих регионов России, где имеет место естественный прирост населения, который, правда постоянно уменьшается.

В 1967 г. естественный прирост в Дагестане составил исторический максимум — 34 человек на тысячу человек населения. К 1980 г. естественный прирост в Дагестане на тысячу человек составлял уже 28,4 человек, а 2005 — 11,2 чел на тысячу человек.

Основной причиной этого стали отток молодежи в города. Но даже в начале 1980-х годов Дагестан отличался от большинства районов СССР наиболее высокой рождаемостью и наиболее высокими темпами прироста населения. Тем более что в республике наблюдалось постоянное снижение смертности населения. За 1940-1980 годы смертность в Дагестане в расчете на тысячу жителей уменьшилась более чем в три раза. К 1980 году показатель смертности в республике был почти в полтора раза ниже, чем по РСФСР и СССР в целом.

(Сергей Исрапилов, Истинная цена реформ // РИА Дагестан)

М.-Р. А. Ибрагимов, Этнодемографическая ситуация в Дагестане в последней трети XX — начале XXI века, вестник дагестанского научного центра. 2009. № 34. С. 48-56.)

В 1970-1979 гг. численность населения Дагестана увеличилась на 14%, при этом прослеживались заметные различия в динамике численности различных этнических общностей края. Наибольший прирост отмечался у табасаранов, агулов и рутульцев, несколько меньший — у аварцев, лезгин, кумыков и даргинцев, а замыкали этот ряд лакцы, ногайцы и цахуры. По темпам естественного прироста к дагестанцам близки чеченцы и азербайджанцы. Число русских, украинцев, армян, татар и других народов, как и в предыдущее десятилетие, продолжало уменьшаться из-за оттока за пределы республики. Материалы переписи населения 1979 г. показывают, что именно в этот период характерной чертой этнической структуры городского населения Дагестана наряду с полиэтничностью становится возрастание доли представителей дагестанских национальностей в городах до 60%, происходившее за счет постоянного притока их в города.

Десятилетие между переписями 1979 и 1989 гг. отмечено уменьшением общего прироста населения республики (до 10,7%), что связывалось с интенсивностью миграционных процессов. Высокий уровень оттока коренного населения из Дагестана был вызван проблемой трудоустройства и безработицы. Поэтому большое число дагестанцев (от 40 до 60 тысяч) ежегодно вынуждены были выезжать на сезонные работы в центральную и восточную части РСФСР и республики Средней Азии. Часть из них не возвращалась; в 1979-1988 гг. республику покинули более 180 тысяч человек.

Чечня

По Всероссийской переписи населения 2010 года, численность населения республики составила свыше 1,2 миллиона. Чечня является одним из субъектов РФ, в котором непрерывно растет численность населения.

Высокие темпы прироста населения связаны были с восстановлением в 1957 году ранее упраздненной Чечено-Ингушской автономной республики. Возвратившиеся чеченцы и ингуши из мест изгнания смогли за короткий срок улучшить свое материальное благосостояние. Примечательно, что уже в 60-е гг. по уровню рождаемости чеченцы опережали даже народы Средней Азии. С 1959 по 1970 год численность чеченцев возросла на 46,3 процента и составила 612,7 тысяч человек.

Сказалось и освоение чеченцами богатых земель Чеченской равнины и Гарманской (Ногайской) степи, включенных в состав автономной республики. Только за первые два года после восстановления республики в Наурском, Шелковском и Каргалинском районах поселилось 3654 чеченцев, а в 1965 г. их численность в этих районах достигала уже почти 13 тыс. человек. Чеченцы активно осваивали также территорию Сунженского района и селились в Грозном. (Кстати сказать, массовое возвращение чеченцев в воссозданную автономию на Кавказе привело к конфликту с русским населением — в 1958 г. в Грозном случился т.н. «Русский бунт»).

Большие группы чеченцев осели также в Ставропольском крае, Калининской, Воронежской и некоторых других областях России.

Однако в 70-е годы темпы прироста чеченского населения стали снижаться. Чеченская семья начала осовремениваться и по числу своих членов приближаться к среднесоюзным показателям. Но замедление темпов воспроизводства их населения объяснялось не только этим фактором. Чечено-Ингушетия занимала в то время одно из первых мест на территории бывшего СССР по детской смертности, сократилось и число долгожителей.

По данным переписи населения 1979 года, численность чеченцев составила 756 тыс. человек. В сравнении с показателем предыдущей переписи прирост их населения равнялся 23,4% процентам. В следующем десятилетии численность чеченцев увеличилась на 26,8% и в 1989 году достигла 958 тысячи 309 человек.

Численный рост чеченцев, находящихся за пределами автономии, в 1979-1989 г.г. был значительно выше, чем естественный прирост их общего народонаселения. А это свидетельствовало о том, что и в последние годы из-за нехватки рабочих мест и трудных условий жизни продолжался отток из Чечено-Ингушетии коренного населения.

(Эльмурзаев Ю, Страницы истории чеченского народа. Динамика роста численности чеченцев в XIX-XX вв. // Сhecheninfo.ru)

Почему Кавказ нас не отпустит?

Рассуждая о перспективах

Рассуждая о перспективах России в недалеком будущем, нельзя не придавать большого значения фактору восточно-северокавказских народов. И не только в региональном масштабе. Представители этих народов стремительно завоевывают влияние на всей территории России. И они вряд ли смогут и захотят отказаться от тех средств, которые получают из Москвы. И любая возможность исчезновения или сокращения этого потока может сподвигнуть их на крайние меры. Тем более, что другого источника крупных денежных средств на Кавказе нет.

Особенно значимым влияние этого фактора может стать в случае дестабилизации политической ситуации в России. Современный правящий режим отводит представителям этих народов роль стратегического резерва. Того, который можно ввести в действие в случае выхода из повиновения основной массы россиян. Восточные северокавказцы агрессивны, организованны и не чувствуют своей связи с основной массой населения. Именно поэтому режим предоставляет им всевозможные преференции, надеясь впоследствии использовать как противовес российскому обществу. И в первую очередь — национально мыслящим русским. Вообще, русское национальное движение рассматривается властью как важнейшая угроза себе.

Но не только. Их надеются употребить для подавления недовольства представителей всех остальных народностей и групп. Включая мигрантов.

Но дело в том, что вайнахи и дагестанцы не чувствуют свою связь и с режимом тоже. В случае его ослабления они могут попробовать взять сами гораздо больше того, может дать им режим. Они могутвзять в свои руки власть над Россией. Подобные амбиции чеченцев и дагестанцев фактически уже озвучены. Чего стоят слова покойного г-на Ямадаева о том, что чеченцы будут воевать в том случае, если Россия попытается отделиться от них. В наше время выходцам с востока Северного Кавказа не занимать решительности и амбициозности.

В случае тотальной дезорганизации государственной системы открытого конфликта общества и государства у них есть все шансы. Чеченцы и дагестанцы располагают организованными боевыми группами во всех крупных центрах РФ, в распоряжении чеченцев есть мощный и мобильный боевой кулак в виде кадыровских формирований.

Даже в Москве у кавказцев есть единый штаб по защите интересов, созданный в 2008 году Союзом народов Кавказа. Он прекрасно организован, имеет в своем составе юридическое, аналитическое и боевое подразделение. Уже в год создания последний насчитывал (официально) до 500 бойцов.

А чего стоит сеть радикальных исламистов, по большей части находящаяся под контролем именно вайнахов и дагестанцев? В их распоряжении — огромные финансовые средства, получаемые как из федерального бюджета, как и из международных исламских центров, так и от разных видов бизнеса. Не говоря уже о разветвленной системе связей и союзов. В том числе и в некавказской среде.

А чем могут ответить русские? Существуют самые разные данные о процентном соотношении русских и нерусских в Москве. Иногда утверждается, что русских 80%. Некоторые утверждают, что число наших соотечественников упало до 50 или 31%. Недавние исследования показывают, что русских школьников в Москве всего 18% (армянских, например, 22%).

Но после взятия власти восточно-северокавказцы неизбежно столкнутся с почти неразрешимыми проблемами. С одной стороны — это всеобщее недовольство. С другой — внутренние конфликты.

У вайнахов и дагестанцев — огромный потенциал конфликтности с представителями других народов России. И речь идет не только о русских, но и о выходцах с Кавказа, из Закавказья и Средней Азии. Не говоря уже о коренных народах Поволжья. У восточных северокавказцев катастрофически низкий уровень комплементарности с кем-либо. Возможно, на этапе прихода к власти им и удастся с кем-либо договориться (например, на почве «кавказского братства» и противостояния «русскому фашизму»). Но в дальнейшем начнется стремительное нарастание противоречий. Начнется передел сфер влияния в экономическом и властном секторах, который вызовет череду межэтнических и межэлитных конфликтов. Даже сам по себе он способен создать новую революционную ситуацию. Не говоря уже о русском сопротивлении, которое обязательно будет иметь место.

Тем более что новые хозяева наверняка начнут тотальное «подгребание всего под себя». Вайнахо-дагестанцам будет нелегко выстраивать отношения и с титульными этносами автономий, и с влиятельными диаспорами. Их лидеры будут требовать слишком многого. И даже не по собственному желанию. Ведь им придется удовлетворять амбиции многочисленных соплеменников.

А удовлетворить их будет очень непросто. Чеченцы, ингуши, представители разных народов Дагестана будут иметь притязания на одни и те же высокоценные объекты. И удовлетворить интересы всех и сразу будет крайне непросто. Жесточайший конфликт интересов практически неизбежен. В условиях революционной ситуации распределить сектора влияния и должности будет гораздо труднее, чем в мирных условиях. Чрезмерно разогретая алчность и амбиции не позволят этого сделать.

Объединяющую роль мог бы сыграть наднациональный радикальный ислам. Но у него немало противников даже в среде наиболее исламизированных российских этносов. Группировкам, делающим ставку на исламизм, противостоят секулярные группировки.

Большую роль будет играть наличие или отсутствие по-настоящему яркого популярного и умелого лидера, подобного имаму Шамилю.

В целом приход вайнахо-дагестанцев к власти в России способен спровоцировать развал страны как таковой, в котором могут активно поучаствовать и представители зарубежных сил. Страна может развалиться на «независимые» анклавы, в которых будут править либо кавказские «революционеры», либо представители коренных этносов. Анклавы будут непрерывно враждовать между собой и входить в сферы влияния иностранных держав.

Возможен распад страны и на более крупные составляющие. Либо при сохранения единого номинального суверенитета распасться де-факто, либо превратиться в слабоуправляемую конфедерацию.

В любом случае, если восточные северо-кавказцы придут к власти, «балканизация» страны неизбежна.

Приход к власти кавказцев —  вариант относительной консолидации.

Может иметь место и другой вариант развития событий. Вайнахо-дагестанцам удастся консолидировать вокруг себя самый широкий круг представителей исламских диаспор и нерусских наров и не только их. Они могут обозначить себя как единственно реальных защитников крупной собственности и нагретых доходных мест, и как зашитников от русской национальной революции, которая направлена якобы против всех нерусских. Олигархи, чиновники, представители этнических диаспор могут сами призвать кавказские отряды в Москву. Если очень испугаются. Жупела социальной и национальной русской революции. Если решат, что вот — вот за них примутся огромные толпы русских погромщиков. А силовые структуры будут бездействовать или переходить на сторону революции.

Если эти самые силовые структуры достаточно организованно не выступят против северо-кавказцев, то они вполне смогут подавить импровизированное русское сопротивление.

После этого северо-кавказцы могут бросить лозунг «Все нерусские братья. Отбирай все у русских». Русская элита бежит и/ или будет раскулачена. Диаспоры и национальные меньшинства, прежде всего, исламские, завладеют всем. Русские будут практически вытеснены из сферы власти и бизнеса, высшего образования и т.д. Практически из всех сколько-нибудь значимых жизненных сфер. Всем завладеют нахско-дагестанские народы и их союзники. Какие-то возможности для устройства в жизни останутся только для инженерно-технических работников. К этим сферам деятельности выходцы с Кавказа не тяготеют.

Погром русских и дележ русского наследства на время сможет их сплотить. И на время стабилизирует ситуацию. Когда же все будет захвачено и поделено, конфликт между этносами-победителями неизбежен. Все они во время дележа укрепятся и станут амбициознее. Возможно, поначалу нахско-дагестанским народам удастся на время удержать лидерство. А возможно почти сразу начнется распад России на чеченские, аварские и азербайджанские эмираты. Это произойдет рано или поздно. Одновременно территорию России станут делить мировые державы. Все проглотить вряд ли кто сможет. Поэтому начнется раздел страны на сферы влияния. Это, в свою очередь будет провоцировать дальнейшую балканизацию.

Начнется массовый исход русских из России. В первую очередь уедут люди с возможностями и средствами. Лишившиеся власти политики и чиновники, предприниматели, верхушка интеллигенции. За ними потянутся все остальные, у которых есть хоть какая-то возможность уехать. Исход из России будет многолетним и массовым. Гораздо более массовым, чем после гражданской войны. Попытается уехать большинство недовольных, русских, которые будут страдать от репрессий против христиан. Россию покинет громадное количество нерусских. Особенно неисламских национальностей (осетин, греков, армян). Но также и многие северокавказцы. Например, адыгов. Засилье нахско-дагестанских народовв больно ударит и по ним. Новая исламская деспотия в России будет испытывать колоссальные трудности с квалифицированными кадрами. (Причем в качестве рядовых рабочих новые властители наверняка будут использовать единоверцев из Средней Азии.)

В стране начнется стремительное одичание и развал народного хозяйства. Возможно, образованным людям закроют выезд из страны. Не исключено, что для сколь бы то ни было ценных работников будет введено крепостное право. Им запретят менять место жительства, профессию и т.д.

Основной поток беженцев пойдет в страны Европы и Северной Америки. Он значительно усложнит экономическую и политическую ситуацию в этих странах. Вызовет серьезнейшие противоречия в сфере межнациональных отношений. А в этих странах они и так очень не просты. Да и миграционное давление на них уже слишком велико. Так захват власти в России северокавказцами может привести к мощнейшему общемировому кризису.

Русские будут переживать дальнейший демографический спад и социальную деградацию. Темпы сокращения численности русских могут многократно превысить те, что имели место в 1990 — е годы. В таких условиях русские могут уповать только на свои национальные коллективы выживания. Только они смогут обеспечить минимальное естественное воспроизводство славянского населения России.

Исламская миграция.

Ко всему прочему, происходит массовое заселение России мигрантами с нероссийских исламских территорий

В настоящее время, по словам директора Федеральной миграционной службы (ФМС) России Константина Ромодановского, в РФ находятся около 9 миллионов иностранных граждан, около 29% из них не знают русского языка. Большинство трудовых мигрантов приезжают из стран СНГ, с которыми у России безвизовый режим.

Недавно эксперты, разрабатывающие проект социально-экономического развития России «Стратегия-2020», предложили завезти в страну еще 16 миллионов мигрантов. Мыслители, работающие по заказу российского правительства, уверены, что до 2015 года наша страна должна принять 7 миллионов иностранцев из Средней Азии. Остальных, «чтобы избежать депопуляции в период с 2010 до 2025 годы в условиях низкой рождаемости», предлагают набрать в Пакистане, Бангладеш и Северной Корее.

В августе глава ФМС сообщал, что нелегальных мигрантов 4 или 5 миллионов. Независимые демографы считают, что в несколько раз больше — от 15 до 18 миллионов. По данным исследователей, в 2011  году в Россию въехало чуть более 2 тысяч спецов. Более половины из них — из стран с визовым режимом въезда, в основном из Германии. Таджикистан, Узбекистан, Киргизия «делегировали» главным образом дворников, грузчиков, разнорабочих, официанток.

Директор Института демографических исследований Игорь Белобородов утверждает, что миграция и демографическое развитие — процессы диаметрально противоположные. По его словам, в «Стратегию-2020» закладывается антинаучный, антигосударственный подход. «Это не стратегия развития страны, это стратегия ее вымирания, — считает Белобородов. — Данный документ необходимо рассматривать как подрывающий основы стабильности России.

Огромное количество инокультурных мигрантов не способно к интеграции. Следует учитывать и то, что сегодня российское общество больно. Здоровые общества способны к размножению, они не вымирают. А темпы вымирания России самые высокие в мире. За 8 лет страна потеряла более 13% населения!

Вместо решения демографической проблемы нам предлагают замещение коренного населения пришлым. Это приведет к распаду страны.

Сегодня то здесь, то там вспыхивают межнациональные конфликты. В советский период их не было, несмотря на то, что в стране проживали представители многих национальностей. Сейчас же, из-за подстегиваемой, искусственно спровоцированной миграции, увеличивается количество межэтнических конфликтов, приобретающих все более серьезный характер. Многие россияне живут в состоянии тревожности».

По данным ФМС России, из прибывших в 2011 году в Россию трудовых мигрантов 29% направились на работу в строительную отрасль, 16% — в сферу услуг, 13% — в оптовую и розничную торговлю. Среди наиболее распространенных профессий, по которым намеревались работать гастарбайтеры: подсобный рабочий (25,2%), овощевод (5,4%), водитель автомобиля (5,2%), грузчик (3,7%), каменщик (3,6%), штукатур (2,7%), бетонщик (2,6%), повар (2,6%).

(Виталий Словецкий, В Россию предлагают завезти еще 16 млн мигрантов // Свободная пресса, 19 октября 2011 г.)

Не наша цивилизация

Теперь взглянем на процесс и гипотетический результат  изменений нашего общества.

Вот очень сглаженный и официозный доклад о перспективах системы

«В России назревают серьезные политические перемены, предвестником которых является активизирующаяся дискуссия о будущем страны и о путях ее дальнейшего развития… Политический кризис в России уже идет полным ходом, хотя еще и не выплеснулся на поверхность политической жизни. Сейчас он проявляется в падении поддержки В. Путину и Д. Медведеву, сужении электората «Единой России» и усилении критических настроений к политической системе, которую они олицетворяют.

Если тенденция падения доверия к властям сохранит устойчивость хотя бы на протяжении ближайших 10-15 месяцев и если не будет предпринято действий, предупреждающих обострение кризиса и обеспечивающих «перезагрузку доверия» политической системе, то по своей интенсивности политический кризис вполне может превзойти период конца 1990-х и вплотную приблизиться к эпохе конца 1980-х годов.

Непопулярные власти не смогут проводить ответственную экономическую политику и реформы, необходимые для успешного экономического и социального развития. Деградация экономической политики породит порочный круг неустойчивых темпов роста, бюджетной и макроэкономической нестабильности, высокой инфляции, оттока капитала, ухудшения экономических ожиданий и дальнейшего падения политической поддержки властей.

Особым и наименее управляемым фактором политического риска является ситуация на Кавказе. Она может выйти из-под контроля в любой момент: либо в ближайшее время, под влиянием международного кризиса на Ближнем Востоке и в Северной Африке, либо позднее, под влиянием углубления внутриполитического кризиса в России.

Если обострение ситуации на Кавказе произойдет в ближайшее время, под влиянием ближневосточных событий, то это нанесет тяжелый и, возможно, непоправимый удар по существующей политической системе. Способность удерживать ситуацию на Кавказе была одним из ключевых источников легитимности этой системы.

Если новый виток дестабилизации на Кавказе начнется позднее, под влиянием обострения внутриполитического кризиса в России, то он намного осложнит выход всей страны из политического кризиса и формирование устойчивой политической системы. При неблагоприятном сценарии он может спровоцировать дезинтеграционные процессы.

Возможности для сдерживания нового конфликта на Северном Кавказе будут ограниченными, поскольку его масштабы могут превысить все предыдущие конфликты в новейшей российской истории. Ограничивающими факторами для эффективного применения силы на Кавказе послужат уже упоминавшиеся неготовность российского общества к новым человеческим жертвам и возросшие возможности международного давления на Россию.

Когда, несмотря на продолжающееся падение доверия к власти, даже второй, более медленный, сценарий не будет реализован, а руководство страны примет решение откладывать необходимые политические действия до критической черты. В этом случае рано или поздно произойдет обвальное ухудшение ситуации, которая приведет к потере управляемости, переходу кризиса в конфронтационный формат и, возможно, дезинтеграции страны. В частности, спусковым крючком для такого развития событий может послужить вероятное обострение ситуации на Кавказе, хотя возможны и иные события, инициирующие резкое обострение кризиса.

Этот инерционный вариант может обернуться потерянным десятилетием для экономического развития страны. Он может привести к «украинизации» российской политики, при которой все ресурсы политической системы уходят на поддержание минимальной стабильности и на борьбу за политический контроль, а проведение ответственной экономической политики остается за чертой политических возможностей. Фактически, из-за политической нестабильности Украина потеряла целое десятилетие для экономического и социального развития. Это самый худший сценарий из тех, которые могут произойти. В этом случае к клубу развитых стран Россия рискует присоединиться одновременно с Китаем, а не на 10-15 лет до него».

(«Политический кризис в России и возможные механизмы его развития», Из доклада директора по социальным и экономическим исследованиям Центра стратегических разработок (ЦСР) при Правительстве РФ С. Белановского и президента ЦСР М. Дмитриева, март 2011 г.).

На самом же деле само существование в России развитого цивилизованного общества в корне подорвано. И сфера политики — не исключение.

А вот более радикальный прогноз. «Может случиться так, что давление извне совпадет с внутренним кризисом, и тогда государству не устоять. Хочется верить, что наши правители сделают выводы из неудачи андроповских реформ. Закрепление сырьевой ориентации экономики и силовое закручивание гаек не решат проблем нашей страны, а лишь усугубят кризис, загонят его внутрь. Рано или поздно котел взорвется.

Историческое время, отведенное нынешнему политическому режиму на реформы, истекает. Если не принять меры, еще пара лет — и политическая система рухнет. И не надо надеяться на покорность и уступчивость русского народа. Русские долго запрягают, но быстро ездят».

Известный политолог В.Д. Соловей утверждает, что скоро по всей России начнутся народные волнения. И власть не сможет их подавить. Потому, что не имеет политической воли идти на масштабное насилие. В Москве люди выйдут на улицу под национальными лозунгами, в провинции — преимущественно под социальными.

И власть сменится. Начнется масштабная демократизации. При этом угроза развала страны отсутствует. К власти придет примкнувшая к народному движению часть элиты. (Приход к власти перекрасившихся нынешних чиновников действительно очень вероятен). И все будет замечательно.

Вот с последним можно и нужно не согласиться. Соловей с радостью пишет о том, что современные русские скептичны и осторожны. Значит, дров не наломают.

Но чтобы переломить социальную деградацию русского общества, нужны титанические усилия, активность и самопожертвования.

Без всего этого процесс деградации непременно продолжится. Новая элита станет дограбливать страну. Не чувствуя должного народного давления, она не будет иметь стимула заниматься созидательной деятельностью. Да и народ  в целом к ней не рвется. Он ценит комфорт. Важнее всего индивидуальное благополучие каждого.

А на таком фундаменте великие революции не делаются. А спасти цивилизацию в России может только великая революция. Во всех сферах жизни. Только ею может быть построено русское национальное государство. Ну а на нет и суда нет.

А вот основные современные экономические тенденции. По всему миру

«Вначале был жор».

В годы перед мировым кризисом крупнейшие Транснациональные Корпорации (ТНК) начали жадно, торопясь, пожирать друг друга, образуя гигантские монополии. «Жор» — лучше определение для этого процесса. Сообщения об очередном заглоте приходили чуть ли не ежедневно. И каждый раз сообщалось о сокращении десяток, а то и сотен тысяч рабочих мест в проглоченных компаниях. Одновременно слабела конкуренция на рынках, росли цены и ухудшалось качество продукции. Капитализм давил, зажимал свою самую позитивную составляющую — свободный рынок.

В 70-х годах прошлого столетия марки крупных фирм: «Мерседес», «Сименс», «Сони» и т.д. воспринимались как знак качества, но сейчас это уже далеко не так. Рост безработицы в развитых странах усиливался еще и по той причине, что ТНК переводили многие свои производства в страны третьего мира, где труд стоит дешево. Перевод производства в третий мир уменьшает и отчисление налогов в казну западных стран. Из-за этого приходится урезать социальные программы и субсидии на здравоохранение, образование, пенсионное обеспечение.

До периода обострения «жора» демократические государственные механизмы худо-бедно придерживали экспансию капиталов или смягчали разрушительное действие этой экспансии. Но сейчас, сошлюсь на Джорджа Сороса, «международный капитал уходит от политического или общественного контроля. Мир, — пишет Сорос, — вступил в период глубокого дисбаланса, в котором ни одно государство не может противостоять силе транснациональных корпораций и мировых финансовых рынков» («Кризис мирового капитализма», Москва, 1999, с. ХХIV).

Написано это в 1998 году! «Финансовые рынки склонны к эксцессам, — продолжает Сорос, — и если быстрая смена подъема и спада деловой активности выходит за определенные границы, то равновесие уже никогда более не вернется к прежнему уровню. Вместо маятникообразного движения в последнее время финансовые рынки действовали как брошенный камень, разрушая экономику одной страны за другой» (там же, с. XIII). Читая тогда Сороса, многие думали, что он перегибает, пугает, но он оказался провидцем.

За прошедшие с того времени три кризисных года население уменьшилось минимум еще на 4,9 млн. По данным доклада экспертов ООН «Россия перед лицом демографических вызовов», опубликованного в апреле 2009 г., население России ежегодно в среднем уменьшается на 1 млн. 650 тысяч. И как признал Д. Медведев, в ближайшие 15 лет страну ждет новый, чрезвычайной силы демографический провал. «Будут сказываться последствия глубокого демографического спада начала 90-х годов, так как из-за этого спада значительно сократится в ближайшие годы число женщин «репродуктивного возраста»… Это — серьезная угроза, вызов для всей нашей нации!» — подчеркнул Медведев (март, 2011 г.). Естественно, никаких данных он не привел, потому они, очевидно, очень уж страшные.

Укрупнение молекул — признак старения Пора отметить самое главное. Поедание корпорациями друг друга и возникновение вследствие этого еще более крупных «молекул»-корпораций, менее подвижных и динамичных, означает не что иное, как старение «организма», т.е. в данном случае капитализма. Убеждение иных людей, особенно много их в России, что капитализм может развиваться и совершенствоваться, оставаясь фактически бессмертным, противоречит природе всего сущего. Все, что когда-либо рождается, рано или поздно умирает. И все родившееся организмы (в том числе и социально-экономические уклады) имеют определенные базовые, формообразующие черты. Для капитализма это, прежде всего, господство наемного труда, когда работник не владеет продуктом своего труда, средствами производства и не участвует в управлении трудовым процессом, но в отличие от крепостного работника (при феодализме) свободен менять хозяина и работу.

Вернемся к вопросу о причинах возникновения массового протеста против существующих социальных условий жизни. Вот некоторые цифры, помогающие найти ответ на этот вопрос.

По данным Бюро переписи населения США (US Census Bureau), за период с 1999 года по 2004 год средний доход на домохозяйство снижался ежегодно на 3,8%. За этот же период стоимость жилья, медицинского обслуживания и ухода за детьми росла в год на 9,2%. И это при том, что в это же время производительность труда в США росла на 3% ежегодно! (Интернет-агенство Washington ProFile. Выпуск от 29.04.06, № 36). В апреле 2006 года газета Нью-Йорк-Таймс опубликовала сенсационную для США новость: впервые за всю историю страны, человек, занятый полный рабочий день, но получающий минимальную зарплату, не в состоянии оплатить аренду однокомнатной квартиры в любой точке США. Ныне подобный рабочий зарабатывает $10,5 тыс. в год. Для сравнения топ-менеджер корпорации Halliburton получает $8,3 тыс. в час, а его коллега из Exxon-Mobil — около $13,7 тыс. в час. («Washington ProFile», 20.04.06).

Патриция Келсо, соавтор знаменитой на Западе программы ИСОП (ESOP) (План передачи собственности работникам), пишет в предисловии к русскому изданию книги «Демократия и экономическая власть» (Москва, 1993 г.), в которой излагаются принципы и механизмы ИСОП: «Теперь Запад не может более скрывать бедность, которая, как морская вода в корабле, получившем пробоину, затопила трюм и уже грозит пассажирам на средних палубах. В США, например, поколением раньше матери малолетних детей обычно не работали вне дома: заработка мужа хватало на семью, а при бережном ведении хозяйства — и на скромный отдельный дом. Сейчас же даже бездетной паре не обойтись без двух или нескольких источников дохода. В 1950 году 7 американцев из 10 могли позволить себе новый дом среднего качества и размера; к 1970 году собственный дом стал недосягаемой целью для 4 из 5 американцев. На начало 90-х годов миллионы американцев, которых никто не считал, вовсе не имеют крыши над головой и ночуют в автомобилях, в приютах или на улицах».

Во время кризиса, начавшегося в 2008 году, обнищание американцев еще более усилилось. Барак Обама пытается сейчас выправить положение, но встречает упорное сопротивление республиканцев, представляющих консервативные круги и большие капиталы и имеющих большинство голосов в Палате Представителей Конгресса. Показательны для положения в стране и сами по себе принимаемые Обамой меры. 50 миллионов американцев не имеют медицинской страховки и Обама пробивает в Конгрессе реформу, чтобы дать этим людям государственное страхование, но республиканцы стоят насмерть.

Обама пытается отменить налоговые льготы для богачей, введенные Дж. Бушем младшим, — вновь свирепое сопротивление республиканцев. Их главный аргумент — лишение предпринимателей налоговых льгот уменьшит инвестиции в экономику и увеличит безработицу. В прошлом этот аргумент имел еще какие-то основания, но сейчас предприниматели все «лишние» деньги инвестируют в экономику стран с дешевым трудом, увеличивая таким образом свои прибыли.

В Германии было облегчено увольнение наемных работников, стали сокращаться пособия по безработице и продолжительность их получения, началось поэтапное увеличение пенсионного возраста: с 60 до 67 лет для женщин и с 65 до 70 для мужчин. Для безработных была узаконена оплата временной работы — 1 евро за час! Факт — позорный для Германии. Позорным делом представляется и уменьшение оплаты медицинскими страховыми кассами работы врачей, что ведет к ухудшению обслуживания больных.

Причем самые крутые антисоциальные реформы в Германии проводило правительство социал-демократов Герхарда Шредера. Нынешнее коалиционное правительство Ангелы Меркель продолжает работу демонтажа «социальной экономики». Недавно стало известно, что принято постановление властей, запрещающее государственным страховым кассам оплачивать дорогие лекарства. Врачи и пенсионеры в ужасе: в число дорогих попадают и лекарства от смертельно опасных болезней и тяжелых хронических заболеваний. Причем начался весь этот процесс урезания социальных программ в условиях развивающейся экономики, еще до мирового экономического кризиса. И настолько, видимо, уже измучил людей в США и Западной Европе этот процесс (за которым стоит старение капитализма), что они не выдержали и поднялись на протест. Пример бунтующих арабских стран дал им дополнительный толчок.

А Россия первый «номинант» на развал и гибель.

В заключение хочу отметить, что печальной стороной нынешнего движения протеста является отсутствие у него реалистичной программы избавления общества от нищеты и других угрожающих явлений».

 

России грозит новый 1992 год. Тотальный крах экономики. Возможно, он будет следствием общемирового кризиса. Возможно — особых усилий США по обвалу нефтяного рынка. И, соответственно разрушению России.

С одной стороны, «новый» 92 будет похож на «старый». Тотальный крах производственной сферы, обнищание и безработица. Но к этому добавится крах банковского и торгового сектора.

«Старый» 1992 открыл большие возможности как раз в этих сферах. «Новый» их закроет. Или, по крайней мере, резко сузит. Возможно, в ряде регионов России современная экономика и инфраструктура будет очень быстро ликвидированы. Останется производство продуктов питания, примитивная перепродажа, и контроль — «крышевание».

Всю это цепочку вполне могут контролировать этнические диаспоры. Наподобие курдов в Краснодарском крае. Таким образом, они могут полностью исключить русских из экономической жизни. Или поставить нас под свой полный контроль.

Несмотря на все зло, который постмодернистское устройство причинило русским, мы полностью от него зависим. При примитивной неофеодальной организации экономики наш народ может постигнуть едва ли не массовое вымирание. Даже положение раба или крепостного будет для многих пределом мечтаний. Просто альтернативой этому будет голодная смерть.

А вот перспективы современной национальной политики. Известный аналитик Павел Святенков пишет: «А если и дальше поддерживать отстраненность государства от национальных проблем, то неизбежно мы окажемся в очень неуютном мире «Ливана» накануне гражданских войн, то есть в ситуации распада общества по этническим границам. Дальше следует неизбежное этническое квотирование в органах власти.

Выясняется, что для поддержания межнационального мира председатель парламента должен быть такой-то национальности, заместитель председателя — обязательно другой, премьер-министр — такой, его пять заместителей — других национальностей. Возникает система, похожая на современный Дагестан, где национальные квоты действуют фактически официально. В Ливане система квотирования сначала стабилизировала ситуацию, но после резкого роста числа мусульман система сломалась. Дело закончилось гражданской войной. Да что говорить о Ливане и Дагестане, недавно объявлено, что в Московской области участковых собираются набирать определенных национальностей — для работы с диаспорами. Это первый звонок — общество начинает разделяться по принципу этноквотирования.

Если ситуация продолжит развиваться так, как она развивается сейчас, то, скорее всего, мы увидим, как западный демократический строй падет. Республика сменится принципатом, то есть насильственным навязыванием культурных стандартов от имени авторитарной власти, опирающейся на крупных собственников.

Или западные общества поймут, какое количество мигрантов за историческую единицу времени они способны переварить и остальных отправят на Родину, либо они должны будут готовы идти по пути Римской республики, которая именно в момент массированного появления этнического и религиозного многообразия превратилась в принципат. Третий путь — «Ливан», распад на этнические общины и гражданская война».

 

А вот известнейший публицист Александр Никонов рассказывает о перспективах развития образования и культуры. В России и в Европе.

«- Ну, ужасающий уровень образования в Америке — давно известный факт. Это вам не прусская школа! — скажет просвещенный читатель, отдаленно знакомый с разными образовательными системами. — Вот Европа — другое дело.

Что ж, мой просвещенный читатель, перенесемся в Европу. Все для тебя!..

Легенда отечественной и мировой науки, живой классик от математики академик Владимир Арнольд однажды заметил: проблемы, стоящие перед современной системой образования — главное, что должно сегодня беспокоить человечество. Посмотрим же, как решает человечество свои главные вопросы…

Кстати, почему я обращаю ваше просвещенное внимание именно на мнение математика? По трем причинам.

1) «Математика — царица всех наук».

А сейчас давайте посмотрим, что же у нас творится с преподаванием науки наук в Европе. Ситуация с математикой там тревожная. А во Франции так просто катастрофическая. Об этом на одном из выступлений говорил французский министр науки, образования и технологий. Он провел такой эксперимент: министр спросил школьника, сколько будет два плюс три. Ребенок не ответил.

— Во Франции катастрофа наступила чуть раньше, в других странах она еще впереди, — рубит правду матку академик Арнольд.

— Особенно опасна тенденция изгнания всех доказательств из школьного обучения, — заметил Арнольд в одном из своих интервью. — Роль доказательств в математике подобна роли орфографии и даже каллиграфии в поэзии. Тот, кто в школе не научился искусству доказательства, не способен отличить правильное рассуждение от неправильного. Такими людьми легко манипулировать безответственным политикам. Результатом могут стать массовый психоз и социальные потрясения.

Читатель, небось, уже измучился в ожидании ответа на давно созревший вопрос: «Как же такое может быть?!». Ведь Франция — высокоразвитая культурная страна, в которой полным полно умных образованных людей. Это один из главных мировых лидеров и в теоретической физике, и в математике, и в высоких технологиях страна, где по российским понятиям «все хорошо». Дело в том, что современному развитому обществу нужны только хорошие исполнители. Творческие, думающие люди, конечно, тоже требуются, но буквально единицы. Поэтому вся система образования должна быть настроена на отбор, выращивание и дрессировку именно хороших исполнителей, а учить думать молодых людей совершенно не нужно: в современном обществе это только повредит их будущей профессиональной деятельности, какой бы она ни была. Я думаю, мысль понятна, и дальше можно не распространяться. Обо всем этом уже писано переписано в бесчисленных утопиях и антиутопиях. Мне лично подобная точка зрения на развитое современное общество крайне несимпатична, но это отнюдь не значит, что она ошибочна. Мне кажется, что в подобной системе никакие таланты никуда не пробьются (просто потому, что их некому будет учить), и тогда люди, точнее, «роботы исполнители» очень быстро разучатся строить «Великие пирамиды». Но, может, я и ошибаюсь…

Теперь, надеюсь, понятно, при чем тут «Единый государственный экзамен»? Когда люди, вместо того чтобы думать самим и учить думать своих детей, пытаются в конечном итоге все на свете сводить к алгоритмам и тупым тестам, наступает всеобщее отупение. Впрочем, что тут первично, а что вторично, не знаю: вполне возможно, что все эти БАКи, ЕГЭ и прочие тесты не более чем следствие (а вовсе не причина) всеобщего, скажем так, «радикального упрощения мышления» в развитом обществе. Сильнее всего процесс массовой дебилизации заметен в Латвии, Литве, Эстонии — они раньше, чем Россия, перешли на западную форму образования. Захожу в книжный магазин в Юрмале и слышу, как покупатель спрашивает книгу «Трое в лодке (не считая собаки)». А молодой продавец на голубом глазу отвечает, что по собаководству ничего нет…

Пока еще живы профессора старой школы, цивилизация держится. Но и в голимой Франции, и в идиотской Америке их остается все меньше. Вымирают мастодонты. Мне совсем недавно жаловался академик Велихов, который тянет термоядерную программу и представляет Россию в международном термоядерном проекте ИТЭР… Термояд — стратегическая программа человечества. Это наше будущее, практически неиссякаемый источник энергии на тысячи лет вперед. Что особенно важно в условиях перманентного энергетического кризиса и войн за нефть, которая на сегодня — главный энергоисточник цивилизации. Источник, вызывающий войны, передел мира, вскармливающий арабский терроризм…

— Главное нам сейчас — успеть, — после долгой беседы сказал на прощание Велихов, когда мы уже расставались у дверей и жали друг другу руки. — Потому что одни старики типа меня в науке остались. За нашими плечами — уже никого…

Фактически сейчас идет масштабное уничтожение основ цивилизованного общества. И политическое, и экономическое, и культурное. Что бы его остановить, нужны поистине титанические усилия основных цивилизованных народов. А они изнежены и  дезорганизованы. Наступает совершенно новая эпоха.

Эпидемии, техногенные и природные катастрофы. Общее падение численности населения вследствие демографического перехода. В том числе и в тех регионах мира, где пока рождаемость стабильно растет. Уничтожение в течение конфликтов больших групп людей. (Вполне возможно применение ядерного оружия; отнюдь не великими державами, но часто и много). Общая примитивизация мышления и образа жизни. Отсутствие борьбы с опустыниванием и деградация культурного ландшафта.

Весьма вероятно, что многие ныне густонаселенные регионы земли постигнет судьба Атлантиды. Появятся огромные территории пустошей. Непригодных либо малопригодных для хозяйственной деятельности.

Но речь не о них. Посреди всего этого запустения, несомненно, сохранятся очаги технологической цивилизации. В других условиях подавляющее большинство представителей любых, даже самых «пассионарных» народов, выжить просто не сможет. Но цивилизация эта будет по большей части отнюдь не наша.

Управленцы и организаторы, сохранившие технологии и инфраструктуру, более не будут связаны ограничениями. Теми, которые действовали в старых, цивилизованных государствах. Они получат абсолютную власть над своими подданными.

Сформируются относительно небольшие тоталитарные сообщества. Абсолютной властью и правом собственности надо всем и вся в них будет обладать либо монарх, либо узкий круг олигархов. Социальная структура будет состоять из правителей (правителя), узкой обслуживающей, преимущественно инженерной прослойки. И абсолютно бесправного большинства. Его представители будут молиться на то, что им позволяют жить и размножаться. И не выгоняют в пустыню.

Идеология таких анклавов будет основываться на почитании различных фетишей, покровителей и заступников. Будут обожествляться основные технологии и высшие управленцы. Ведь для людей будущего будет характерна избирательная специализация в области знаний и навыков, начетничество, отсутствие интереса к сути вещей и ослабленный творческий потенциал.

Теоретическое осмысление реальности будет отсутствовать. Как по причине невежества, так и подавления. Будет поощряться механическое заучивание необходимой части старых знаний и умение применить их на практике. Попытки понять истоки и проявления творческой инициативы будут пресекаться самым решительным образом. Как в среде бесправной массы, так и в среде элиты. Идеалом такого общества будет полная неизменность. А любые подвижки ассоциироваться с разрушением всего и вся. В качестве идеализированного «золотого века», вполне возможно, будет почитаться наше время. С исторической реальностью, конечно, оно будет иметь мало общего. Но из него будет черпаться материал для легитимизации настоящего, существующего образа жизни.

Стремление к неизменности будет поддерживать и ограниченность ресурсов и человеческих возможностей, которые лихо растранжирили предки.

Обращение к творческому началу в таком обществе будет возможно только вследствие сильнейшего кризиса, когда старые зазубренные алгоритмы окажутся неработоспособными.

А так доблесть людей, как самых великих, так и самых малых, будет заключаться в следовании древним пожелтевшим инструкциям. Наиболее скрупулезный исполнитель будет считаться самым великим мудрецом.

Сохранившиеся технологии будут обслуживать добычу пропитания, создание комфорта и передвижение. И, конечно же, военные и контролирующие.

Их исключительными владельцами будут высшие представители элиты. Поэтому анклавы цивилизации будут вооруженными до зубов и нашпигованными камерами слежения и всяческими радиоошейниками для подданных. Власть, склонная к перестраховке, не оставит без присмотра и без того робких рабов-обывателей.

К тому же элиты будут непрерывно грызться из-за контроля над оставшимися ресурсами. Но для масштабных войн этих ресурсов как раз и не хватит. Будет идти борьба непрерывных мелких укусов. Более сильные станут добивать более слабых в течение десятилетий и даже столетий.

Перспектива не радужная. Есть ли к чему стремиться? По-моему, есть. Стремиться к максимально полному сохранению культурного, технического и творческого потенциалов. Сохранению способности к творчеству, к самостоятельному созданию нового едва ли не важнее спасения накопленных знаний. Но одно без другого невозможно.

Необходимо развить способность к свободной и самостоятельной самоорганизации. Способность формулировать и отстаивать собственные интересы. А отнюдь не покорность «большому брату» и его палке.

А теперь подумаем, что можно сделать в этой нерадужной ситуации. Вот некоторые наработки.

Русские коллективы выживания — постановка вопроса.

Уже не первое десятилетие говорится о необходимости объединения русских. Но объединение людей просто так невозможно. Необходима какая-либо специфическая структура, организационный костяк, в который бы вливались люди. Необходима ячейка общества, которая занимала бы промежуточное положение между отдельным человеком (семьей) и народом (государством). Без такой структуры не возможна нормальная жизнь народа. Этнос не может мобилизоваться для выполнения каких-либо общих задач. Люди не имеют действенной защиты своих интересов. Не могут развернуть самостоятельную, независимую от государства систему жизнеобеспечения. Именно такая промежуточная ячейка общества и есть коллектив выживания. В идеале он может наладить автономное жизнеобеспечение своих членов. Без участия каких-либо других структур.

Но на практике коллективы выживания объединены в этносы и активно взаимодействуют друг с другом. Это роды (племена), кланы, общины. Этносы занимаются решением тех вопросов, с которыми не могут справиться отдельные коллективы выживания. Преимущественно — политическими. Они составляют основу самоорганизации всех жизнеспособных этносов. Они — системообразующая структура последних.

Одной из основных бед русского народа является разрушение традиционных коллективов выживания — общин, большесемейных коллективов. Поэтому нынешним русским крайне сложно организовать внегосударственную систему социального обеспечения, поддержать попавших в беду соотечественников, подняться на поддержку своих общенациональных интересов.

Изучение проблемы показывает, что в некоторых местах большесемейные коллективы русских все же существуют. Речь идет в основном о малых городах, райцентрах. Родственные главы семейств помогают друг другу в ремонте, обработке земельных участков и т.д. Мужская молодежь сообща контролирует ситуацию «на районе».

Значительная часть населения, не включенная ни в какие неформальные социальные структуры, попросту лишена полноценных социальных связей. А, по идее каждый русский человек, не зависимо от социального статуса, взглядов и убеждений, должен быть включен в стабильный самоорганизующийся прочный автономный коллектив.

Что касается политической активности коллективов выживания, то это вопрос сложный. С одной стороны, политическая деятельность русских должна опираться на коллективы выживания. Только тогда она будет эффективной. Для любой масштабной политической акции и для осуществления долгоиграющего проекта нужна постоянно действующая, стабильная и эффективная организация. Это показал пример выступления на Манежной площади. Тогда катализатором и основой акции стали объединения футбольных фанатов.

С другой стороны, не политизированные граждане должны объединяться в коллективы выживания точно так же, как и политизированные. К тому же общественная активность, а точнее, реакция на нее, может создать для коллектива выживания слишком серьезные трудности. Он не сможет выполнять свои функции по защите людей. С другой стороны, именно общественная деятельность, особенно ее правозащитный сегмент, может и помочь коллективу выживания реализовывать свое назначение.

Таким образом, будет коллектив выживания заниматься политикой и общественной деятельностью или нет, нужно решать каждый раз отдельно. Исходя из реальных сил и возможностей. Готового шаблона тут быть не может.

Что способствует, а что препятствует созданию в среде современных русских коллективов выживания? Это, прежде всего, исчезновение официальных, государственных механизмов защиты людей. Все менее эффективными становятся охрана правопорядка, медицина, образование, социальной защиты. Распадается сама инфраструктура цивилизованного общества: жилищно-коммунальное хозяйство, электроснабжение и т.д. Большая часть населения России катастрофически нищает. И это при постоянном росте финансовой эксплуатации со стороны власти. Не говоря уже о росте межнациональной напряженности. Поэтому люди должны объединяться, чтобы совместными усилиями хоть как-то заменить исчезающее государство.

Коллективы выживания могут взять на себя функцию помощи больным, престарелым и утратившим работу. Помощи в строительстве, ремонте, судебных делах. На основе коллективов выживания могут быть организованы частные детские сады «для своих». При возможности коллективы выживания могут организовать оптовые закупки продовольствия для своих членов.

Но им не так просто это сделать. Традиционные коллективы выживания распались. Русские пока не готовы к созданию новых. Мы просто-напросто боимся друг друга. И подвержены тотальному эгоизму. Современные социальные практики поощряют тех, кто во всем тянет одеяло на себя. Соотечественники видят себя либо потенциальными хищниками, либо жертвами друг друга. Все не без основания боятся стать жертвами мошенников, манипуляторов и честолюбцев. Бабловерие и культ удовольствий делает людей безразличными друг к другу.

К тому же современным русским часто не хватает социальной активности, лидерских качеств, самодисциплины, способности работать в команде. Брать на себя ответственность и совершать решительные, подчас непривычные действия. К тому же решительность и инициативность в защите благих целях в нашем обществе решительно подавляется государством. Пример тому — осуждение судом борца с наркоманией Егора Бычкова.

Понятно, что массовое изменение в общественном сознании произойдет только после того, как быть безответственным индивидуалистом станет просто напросто смертельно опасно. А это произойдет только тогда, когда общественная система станет по-настоящему рушиться.

Что же нужно для создания коллектива выживания? Группа людей, которая доверяет и относится с симпатией друг к другу. Возможно, это группа каких-либо единомышленников. И эти люди должны быть способны воплотить свое неравнодушие в действиях. Подчас весьма решительных.

Другое, что абсолютно необходимо — это наличие лидера ( или лидеров).

Третье — наличие материальных средств. На которые, помимо своих собственных, могли бы рассчитывать члены коллектива выживания.

Одним из традиционных русских коллективов выживания является казачья община. Но в самой казачьей среде в 1990-х гг. наблюдалось практически полное отсутствие глубинного общинного самосознания, присущего казачьему социуму в досоветский период. Сейчас же на фоне общей деградации и исхода русского населения, в проблемных районах есть тенденция к славянской самоорганизации в форме «казачьих общин». При этом состоят они, зачастую, не из этнических казаков. Как правило, такие казачьи «группы самоорганизации» имеют номинальную или весьма слабую связь с вышестоящими структурами. Но часто создание таких групп проходит через вступление в «реестровое войско». Благодаря вхождению в «реестр» можно легально собираться группами, носить камуфляж и т.п. Именно низовые сплоченные «группы самоорганизации» и могут в определенных случаях противостоять этнопреступности, чему пример — случай в Зеленокумске. Власти северокавказских республик и исламистско-террористическое подполье в отношении казачества трогательно едины: они тщательно отслеживают и стараются в зародыше ликвидировать реальную, недекоративную славянскую самоорганизацию. Независимых, по настоящему пытавшихся защищать интересы людей казачьих атаманов убивают (Дагестан), избивают в милиции (Адыгея), шельмуют и через провластных марионеток изгоняют из казачьих организаций т.п.

Реальной угрозы современное казачество никому не представляет, эффективный контроль над движением идет через «прикормленных» атаманов-марионеток, полностью контролируемых местными элитами и центральными властями. Реальное «казачье движение сопротивления» на Северном Кавказе идет на уровне дисперсных, организационно разобщенных «малых групп», не имеющих ни харизматичных лидеров, ни внятной общей идеологии.

(http://www.apn.ru/publications/article23619.htm)

Другим, испытывающим пока гораздо меньшее давление, институализированным русским коллективом выживания, является церковный приход. Далеко не все приходы являются коллективами выживания. Но только те, при которых существуют разветвленные коллективы поддерживающих друг друга людей. Людей, делающих важную совместную работу. Либо же просто поддерживающих друг друга. Например, при церкви Козьмы и Дамана в Шубино (г. Москва) существует достаточно сплоченная община верующих. На ее основе проводятся мероприятия, направленные на помощь не только членам общины. Например, бесплатные благотворительные обеды. Приход имеет интернет-сайт, на форуме которого люди могут попросить о помощи в решении своих проблем. И часто находят тех, кто откликается на просьбу.

При некоторых церковных приходах создаются, открываются продуктовые магазины. В них прихожане могут купить экологически чистые продукты по относительно низким ценам. Туда они могут сдать на реализацию выращенное и заготовленное ими самими. Такой, например, магазин открыт при приходе Собора московских святых в Бибирево (Москва). При этом же приходе действует секция русского рукопашного боя. Такие же секции открываются и при некоторых других приходах.

Большой опыт создания эффективно действующих коллективов выживания имеется у русских протестантов. У них, например, у баптистов, уже многие десятилетия действуют полноценные общины, достаточно эффективно поддерживающих своих членов.

Нужно смотреть правде в глаза. Массовая самоорганизация русских в коллективы выживания возможна только в случае крушения всей нынешней социальной системы. Когда рядовой человек окончательно не сможет рассчитывать на государство и его специализированные службы и институты. Когда он поймет, что он не может рассчитывать ни на какие действия в свою пользу. Кроме как на исходящие от него самого и близких ему людей. Такая ситуация чревата массовой гибелью населения.

Но что же можно сделать сейчас? Можно пропагандировать саму идею коллективов выживания и отдельные успешные коллективы (если это не пойдет им во вред). Коллектив выживания необходимо сделать мемом, хорошо известным всем термином. Желательно создание Интернет — ресурса, где различные коллективы выживания, организации по защите прав граждан могли бы обмениваться опытом, пропагандировать свою деятельность. Знание идеи и возможных путей ее реализации поможет потом воплотить ее на практике.

Коллективы выживания: вопросы и ответы.

Что такое коллективы выживания? Существует ли острая необходимость их создания в среде русских?

Коллектив выживания — первичная ячейка любого жизнеспособного этноса. Это минимальная группа людей, могущая автономно обеспечить свое существование. Коллектив выживания основан на тесных межличностных связях. Он является хранителем нравственных норм, идейных убеждений, национальной идентичности. Система взаимодействия коллективов выживания образует этнос.

В истории коллективы выживания проявляли себя по-разному. В виде кровно-родственных объединений типа клана, территориальных и религиозных общин и пр.

Система русских коллективов выживания разрушена. А без нее этнос не может существовать длительное время. Из-за развала системы коллективов выживания русские не имеют четких нравственных ценностей. Массово деградируют, спиваются и не могут постоять за себя при контактах с другими этносами. Если не будет воссоздана система коллективов выживания, русский народ исчезнет.

Каковы реальные перспективы появления у русских сети коллективов выживания?

В ныне существующем российском обществе возможна только пропаганда идеи коллективов выживания. И создание опытных образцов коллективов.

Но существующая модель общества деградирует и стремится к самоуничтожению. Близится наступление неофеодализма. А с ним — резкое ужесточение жизненных условий. Когда человек просто не сможет выжить в одиночку. Тогда коллективы выживания будут создаваться.

Какие виды и формы коллективов выживания наиболее предпочтительны для русских?

Зародыши русских коллективов выживания в наше время представлены в виде религиозных общин, казачьих обществ, объединений по защите прав.

История и борьба за существование должны показать, какие формы организации и идеологии наиболее эффективны. В принципе все эффективные виды самоорганизации имеют право на существование.

Русские коллективы выживания и государство: каковы перспективы взаимодействия?

С одной стороны, коллективы выживания обеспечивают и поддерживают положительную деятельность государства. Т.е, помогают своим членам выплачивать налоги, поставляют в армию полноценных защитников родины и пр.

С другой стороны, коллектив выживания защищает своих членов от притеснения со стороны государства, амортизирует его давление на каждого отдельного члена.

Когда государство действует в интересах людей и всего этноса, коллективы выживания его поддерживают. В противном случае они борются с ним.

Что должны сделать русские националисты для развития сети коллективов выживания?

Русские националисты должны постепенно превращать свои объединения в коллективы выживания. Они должны начать оказывать друг другу всестороннюю помощь и поддержку. А не только во время межнациональных конфликтов и конфликтов с государством.

Националисты должны активнее помогать друг другу в трудоустройстве, приобретении жилья, судебных тяжбах, получении образования и пр.

Только так националисты смогут стать ядром русской нации.

Какова роль в создании коллективов выживания правозащитного движения?

Русские национальные правозащитные организации не являются коллективами выживания в чистом виде.

Ведь коллективы выживания защищают не права вообще, а обеспечивают нормальную жизнь своих членов. Спектр их деятельности гораздо шире чем, у правозащитных организаций. Это и экономическая поддержка своих членов, и совместный досуг и пр.

Но правозащитные организации могут выступать в роли таких коллективов. Например, Владимиру Тору во время его ареста в начале 2011 года активно помогали его соратники по РОД.

В большей степени правозащитные организации могут помогать коллективу выживания в некоторых специфических видах деятельности. Таких, как юридическая защита своих членов.

Сейчас русских коллективов выживания крайне мало и они недостаточно развиты. Поэтому правозащитные организации могут выступать как катализаторы появления и отчасти инкубаторы для коллективов выживания. Правозащитная организация может показать потенциальным членам коллектива необходимость его создания, необходимость самим себя защищать. Показать, как правильно отстаивать свои права. Помочь организационно в период становления.

Правозащитная организация может стать координирующим центром для нескольких или множества коллективов выживания. Она организовывает их усилия для общего дела, помогает налаживать связи друг с другом, помогает согласовывать интересы.

Таким образом, правозащитная организация может стать этнообъединяющим центром. Или одним из центров.

Что мешает развитию среди русских системы коллективов выживания?

Русские до предела индивидуализированы и асоциальны. Мы находимся под сильнейшим давлением государства. Которое не поддерживает объединение народа.

Отсутствует реально действующий набор неписанных норм и правил, регулирующих деятельность коллективов выживания.

В постсоветский период уже предпринимались попытки создавать коллективы выживания. Например, казачьи общества, различные религиозные объединения. Но они крайне часто распадались из-за конфликта личных интересов. Или же верхушка коллектива полностью подстраивала его под достижение своих личных целей.

Становление русских коллективов выживания идет, и будет идти крайне сложно. Но в ходе разложения существующего образа жизни попыток их создать будет все больше. И все большее их число будет успешными.

 

Владимир Самонов, Семён Резниченко, Агентство Политических Новостей