Нестабильность в России, у которой есть с Китаем общая 2 600-мильная граница, станет крупной стратегической проблемой для Китая. Очевидная схожесть событий в России с арабской весной является еще более угрожающей для правящей партии, которая живет в страхе перед повторением судьбы Советского Союза. Если восстания в Египте и Ливии обернулись стратегической головной болью для Китая, у России есть потенциал вызвать пекинскую мигрень.

Смена правительства может стоить Китаю важного друга. Хотя две страны и не являются союзниками, и большая часть последних аналитических материалов (включая мои собственные) концентрирует внимание на растущей стратегической напряженности, две страны по-прежнему очень важны друг для друга. Россия стремится вставать на сторону Китая в дебатах в Совете Безопасности ООН, продолжает поставлять оружие для Народно-освободительной армии Китая, и обеспечивает прикрытие в территориальных спорах. Обширные пограничные территории делают дружеские отношения жизненно важными для китайской безопасности, а появление западно-ориентированного правительства в России лишь добавит Китаю новых опасений (которые и без того уже весьма значительны в Пекине), связанных с тем, что Китай могут начать окружать исключительно американские союзники.

Не менее грозным и вызывающим страх для китайских лидеров будет продолжение волны демократических революций, которая началась в Тунисе. Арабская весна насторожила Коммунистическую партию, и вероятно, внесла свой вклад в применение крутых мер по отношению к диссидентам. Лидеры партии по-прежнему зациклены на развале Советского Союза и пытаются извлечь уроки, которые помогут им избежать такого же конца (это хорошо отражено и подкреплено документально в книге Дэвида Шамбо (David Shambaugh) «Китайская коммунистическая партия: Ослабление и приспособление» (China’s Communist Party: Atrophy and Adaptation).

Неожиданный крах казалось бы стабильных авторитарных государств вынуждает китайское руководство сомневаться в прочности собственного, очевидно жесткого контроля, и опасаться того, что их собственный послужной список, учитывающий и обеспечение процветания для страны, не защитит их от своего рода демократического эффекта домино. Без России Китай останется практически одинок как авторитарное государство — в сомнительной компании с такими странами как Иран, Северная Корея и Куба.

Китайская официальная реакция на данный момент — достаточно приглушенная и сдержанная. Китай признал оспариваемые результаты выборов в России, но не было никакой реакции в виде редакционных материалов в государственном информационном агентстве Xinhua или в полуофициальной газете People’s Daily. В своем информационном освещении происходящего в России Xinhua сейчас больше симпатизирует Путину, чем западная пресса, но в общем и целом демонстрирует сбалансированный подход. Представитель Министерства иностранных дел Китая заявил журналистам, что «Китай уверен в том, что российские выборы в Думу отражают мнение российского народа. Китай уважает выбор российского народа и поддерживает стремление России двигаться по тому пути развития, который подходит ее национальным условиям». The Global Times, консервативная, но преимущественно независимая газета, которой владеет People’s Daily, опубликовала редакционный материал, в котором привела мнение, что новое российское правительство не будет союзником Запада — и приложила
все усилия, чтобы доказать, что события в России не связаны с арабской весной.

К статье редакция привязала напоминание о том, что Путину была официально присуждена нелепая Премия мира имени Конфуция в пятницу, но следует полностью игнорировать содержащийся там вывод о том, что это присуждение отражает взгляды китайского руководства. Премия сейчас вручается органом, который не уполномочен действовать на территории материкового Китая, не говоря уж о том, чтобы служить представителем китайского правительства.

На данный момент протесты в России даже близко не напоминают вторую (или, возможно, шестую) площадь Тахрир. Но китайские лидеры определенно пристально наблюдают за выживанием Путина — и, само собой разумеется, пытаются предсказать, что для них самих уготовано будущим.

The Diplomat