17 марта 2012 18:17

Майкопский городской суд сегодня, 16 марта, признал обоснованным отказ местного Минюста в регистрации общественной организации – «Национальной культурной автономии черкесов в Республике Адыгея». Основанием к такому решению суда послужил довод Минюста о том, что «адыгейцы» и «черкесы» – это один и тот же народ. Таким образом, создана законодательная предпосылка к созданию Единой Черкесии – по этническому составу, территориально, по языку, культуре и т.д.

По словам Аслана Безрукова, занимающегося регистрацией общественной организации, сам Минюст, отказывая ему в регистрации, сначала приводил формальные причины. Затем акцент внимания сместился на этот пункт. А все потому, что если «черкесы» и «адыгейцы» – одно и то же и являются в Адыгее автохтонным, титульным народом, то это, в свою очередь, значит, что черкесам с точки зрения закона непозволительно иметь на одной территории и государственное образование, и культурную автономию.

По последней переписи населения в Адыгее всего лишь порядка 2000 черкесов. Адыгейцев значительно больше, но если назвать черкеса адыгейцем, то можно попасть в нелегкую ситуацию. Что произойдет, если адыгейца назвать черкесом, тоже не следует выяснять, думается, что и там реакция ясно покажет, что адыгеец и черкес совсем не одно и то же. Хотя, конечно, в данном случае речь должна будет идти не о национальной несовместимости между носителями этих национальных имен, а о неприятии одними и другими противоположного национального имени.

Правда же современного черкесского общества такова, что в Адыгее и Кабардино-Балкарии (в Карачаево-Черкесии тоже, просто там это не может быть отмечено переписью) образовалась новая национальная общность – с этническим иноназванием «черкес». Может быть, даже наднациональная. Ее представители пока исчисляются очень небольшим процентом от общих масс «разных адыгских народов» – кабардинцев, черкесов, адыгейцев и шапсугов. Но тем не менее они уже заявляют о себе. И хотят конкретных дел, например, в форме национальной культурной автономии.

По логике происходящего, именно эта наметившаяся прослойка и призвана стать фактическим объединяющим фактором ранее единого, но теперь разрозненного народа. Но пока этого единства нет, ей, данной прослойке, необходимо решать, какой путь народа, по ее мнению, приемлем в дальнейшем.

Чего, к примеру, нужно добиваться образовавшейся «новой наднациональной общности»? Первое, видимо, – единого языка и культуры. Да, но опять же за счет чего? Можно каждому из этих, ставших разными народами, отказаться от тех своих культурных ценностей, которые подчеркивают разность между ними. Но можно сделать и по-другому – не отказываясь ни от чего, все имеющиеся ценности сделать достоянием каждого, а затем и единого народа.

Аслан Безруков не стал отягчать судью подобными выкладками. Тем более, что суд обязан руководствоваться не логикой происходящего или фактического состояния, а действовать по закону. Но с точки зрения юридических, даже государственных документов Карачаево-Черкесия и Республика Адыгея – разные субъекты федерации, с разными государствообразующими народами. На этом основании Безруков и доказывал свое право на регистрацию «Национальной культурной автономии черкесов в РА».

Понятно, что истец не согласится с решением суда Майкопа и подготовит кассацию в Верховный суд Адыгеи. Однако существует вероятность, что эта вышестоящая инстанция поддержит решение Майкопского городского суда, а значит, позицию Минюста. Дальше лучше — что если Верховный суд РФ тоже примет решение о том, что «черкесы» и «адыгейцы» – одно и то же. Ведь решение суда – даже Майкопского городского – является полноценным законом.

Что в таком случае следует делать черкесам с этим законом, чтобы были предприняты конкретные шаги по созданию единого государства? Ведь тогда нужда в национальных культурных автономиях перестанет быть такой острой как сейчас, а проблемы, которые все равно останутся, можно будет решать на другом уровне.